Звездный странник - [105]

Адьес очень долго думал, что же тут произошло и постоянно доставал лорда Эльвина эти вопросом. Судя по тому, что творилось вокруг, это было что-то ужасное. Почему мужчины этой планеты так ненавидели и боялись своих женщин, должна была случиться какая-то страшная катастрофа, чтобы мир пришел к такому хаосу. Но с другой стороны, лорд Эльвин сказал, что феминистки уничтожили этот мир, он вспоминал, что творится на Земле и с ужасом осознавал, что, возможно, тут просто не оказалось лорда Дрейтона, чтобы спасти этот мир. Наконец, старый Джедай не выдержал и решил показать своему новому протеже музей. К тому времени тот еще не мог ходить, но уже садился и начал двигаться, благодаря всеобщим стараниям. Его провожали многие, жители подземного мира уже прониклись к нему душой, и старик очень полюбил его, как собственного сына. Его уложили на носилки и понесли через пещеры наверх. Когда его транспортировали, он рассмотрел это скорбное пристанище последних мужчин этой планеты. Это были туннели со множеством переходов и пещер. В пещерах находились костры и глиняно-земляные жилища эльфов, тут они жили, отсюда тянуло запахами свежеприготовленного мяса. Очень много чего ужасного, говорящего о том, что тут все было по-другому 700 лет назад, он увидел в этих подземельях. А также то, что в пещерных эльфах осталось мало чего человеческого, в принципе. Первое, от чего ему чуть не стало плохо, это то, что они ели женщин. Видимо, тех, которые им были уже не нужны. На его пути встретилась пара пещер, в которых горел костер, на котором поджаривались женщины. Одну крутили на вертеле, и она орала не своим голосом. В другой пещере у костра лежала еще красивая девушка, возможно, фригидная или забракованная по другим причинам. Видимо, ее собирались приготовить на десерт. Она была крепко связана и смотрела на своих мучителей взглядом загнанного зверька, покорно ожидающего свою ужасную смерть. Ему стало плохо и чуть не стошнило от этих видов. Также он увидел кое-что еще. Первое, это среди всей этой каменной и земляной свалки, он увидел металлические пруты, очень похожие на рельсы, они в беспорядке торчали из земли во многих местах, также кое-где по стенам свисали какие-то металлические обрывки, похожие на провода. Он видел и какие-то пещеры, похожие на заброшенные угольные штольни. К ним шли отдельные туннели и шахты. В одном из таких проходов он заметил какую-то изуродованную металлоконструкцию на колесиках. Наконец, уровень стал повышаться, и они подошли к выходу. Откуда-то издали, сверху, с трудом пробивался солнечный свет. Прямо посередине огромной пещеры, в которую они вышли, находилось явно бетонное возвышение. И тут он понял, что это, понял однозначно, что 700 лет назад это было платформой. Его подняли на нее, а затем они полезли наверх по достаточно отвесному проходу. Поднимались они долго и тяжело, несколько раз отдыхали, пока не поднялись на ровную площадку и не прошли через останки еще каких-то металлоконструкций, в которых он с ужасом узнал турникеты. Потом уровень стал опять повышаться, но не резко. И вот, сквозь еле заметный проход через заваленный камнями выход, они вышли на поверхность, и молодое солнце Сицерона ослепило их.

И Адьесу показали все. Когда его донесли до последней комнаты музея и показали последние экспонаты, его сознание было ошарашено настолько, что он просто отказывался воспринимать реальность и перестал всех узнавать. Его мозг отказывался верить в происходящее, ему стало плохо, его тошнило, болела голова, он начал терять сознание, стал кричать, что он хочет домой. Мита бросилась его успокаивать, но это было непросто, он был в глубочайшем шоке. Однако, ее нежность не могла не подействовать на него, и он вскоре все же затих на ее груди, приласканный и зацелованный. Однако, его сознание полностью отключилось, он смотрел на всех невидящими глазами и узнавал только Миту. Старик приказал нести его домой, и это было правильно, после такого он очень нуждался в отдыхе и в ласке Миты. Его спустили под землю, и Мита несколько дней неотрывно сидела у его кровати, периодически убаюкивая и успокаивая его во время очередного приступа.

Дней через пять, во время которых в него с трудом засовывали лекарства и проводили терапию, он, наконец, пришел в себя. Он вдруг проснулся и посмотрел на свою хранительницу осмысленным взором. Она тут же обрадовано бросилась к нему, прижала его голову к своей груди и начала радостно целовать его волосы.

— Ну, слава богу, миленький, ты вернулся к нам! Я так испугалась за тебя!

— Любовь моя.

— Да, радость моя, я тебя слушаю?

— Позови лорда Эльвина. Я хочу поговорить с ним…

— Ты уверен? Ты главное, не волнуйся, тебе сейчас вредно волноваться.

— Да я уверен, позови его, пожалуйста, мне это сейчас очень надо…

— Ну, хорошо, хорошо…

И девушка побежала искать старого Джедая. У выхода из комнаты Адьес окликнул ее. Она оглянулась и посмотрела на него заботливым взглядом. Он улыбался ей.

— Что?

— Милая, и возвращайся скорей, мне без тебя тяжело…

— Конечно, любимый!

Девушка сверкнула на него взглядом полным обожания и любви, расплылась благодарной улыбке и, послав воздушный поцелуй, буквально прыгая от счастья, выскочила из комнаты. Он знал, как сделать женщину счастливой, нормальную женщину, а не феминистку, и лег в постель с блаженной улыбкой. Он тоже был счастлив, и он не представлял уже себе свою жизнь без этой девушки, он молился на нее и готов был отдать за нее жизнь.