Звездный расклад - [3]

Так же взаимосвязана и шестерка разноцветных огней, мерцающих на поверхности Зеркала Мира. Вместе они создают ту картину непреодолимой мощи и готовности к изменениям, которая напугала Великого мага. Но пока эти изменения — лишь вероятность… Бартаг всмотрелся в структуру рисунка. Похоже, что у него два центра — золотой и синий. Первый — в самом сердце золотого кружева, к нему тянется множество тоненьких нитей от других фаев. Похоже, обладатель этого Дара — член императорской фамилии. Видимо, тот ребенок, которого ждала юная фаа Лилитимийиль, супруга императора. Так, бело-зеленые звезды переливаются на юго-западе Империи, почти сливаясь воедино. Гри, причем близкие родственники, более наделенные даром Видящих, чем даром Благословляющих. Не так далеко от этих двух сияет черная звезда. Великий маг сощурился, пытаясь понять природу этого огня. Зеркало послушно приблизило изображение черной звезды, потом покрылось рябью, и вместо переплетения цветных линий на его поверхности постепенно проступила унылая картина безлюдного морского берега. Бартаг ощутил звуки и запахи, почувствовал напряжения сил, скрепляющих каждый клочок этого мира. Но над берегом не чувствовалось ни радости, ни печали, присущей любым людским поселениям. Лишь посвист ветра, шелест песка и мерные удары волн. И еще что-то в воздухе, ядовито-тревожное, заставляющее наблюдателя зябко вздрогнуть. Кажется — не песок струится под ветром, а свивается в кольца горький пепел… "Смерть, — услышал маг. — Смерть — имя черной звезды…"

Бартаг поскорее отвел взгляд от юга Империи, сосредоточившись на двух последних огнях, мерцающих в ее северных пределах. Синий в обрамлении золота — фай, Владыка синего огня. И неподалеку — фиолетовый. Цвет Звездных путей. Но кто в Айгурате помнит о Дороге Между Мирами? Воинственные дикари, населяющие континент, делают первые шаги по Пути, их усилия неуклюжи и смешны, словно первые шаги ребенка. Так откуда же фиолетовая звезда, по яркости способная спорить с огнями Великих магов? Бартаг не решился спрашивать прямо, он лишь приказал зеркалу отразить то место, где родился обладатель этого Дара. К удивлению мага, картина оказалась такой же безжизненной, как и первая: камни и лед, лед и камни, и — ни одной живой души вокруг.

Синяя, черная и фиолетовая звезда составляют прочный треугольник. Но, задумавшись на миг, Бартаг понял, что эти связи — такая же вероятность, как и вся картина Звездного Расклада. Пока обладатели этих Даров лишь младенцы, о возможности проявления у них необычных талантов никто и не догадывается.

— Что ж, тем будет легче, — вслух пробормотал Бартаг.

Он знал теперь, что делать. Конечно, предстоящая волшба была сложной и требовала не только его усилий, но и помощи других Великих Магов. Это для того, чтобы изменить вероятности какой-нибудь "бездарной" пылинки, достаточно провести ладонью по Зеркалу. Для того, чтобы изменить рисунок звезд первой величины, нужно преодолеть сопротивление всего мира, ведь любой Дар суть выражение его потребностей.

Знал Бартаг и то, с какого из огней следует начать. Синий — ключевой в шестиграннике, он объединяет все другие звезды. Точнее, объединит, если ему это позволят сделать…

Глава 1

1098 год, летний месяц Волчьей луны

Бурые Холмы, Ольвена

1.

Вик очнулся внутри куста шиповника. Чертыхнувшись, выбрался из колючек на прогалину.

— Могло быть и хуже, — произнес он вслух, и собственный голос показался ему жалким и неуверенным.

Шиповник рос на каменистом склоне. Чуть ниже начиналась голая осыпь. Она тянулась на сотню метров влево и вверх. Местами из каменного крошева торчали базальтовые глыбы, изрезанные вертикальными трещинами. Под обрывом склон более пологий, поросший лесом. Словно кусок горы просел, съехал вниз, как съезжает с покатой крыши подтаявший на весеннем солнышке снег. Отсюда, сверху, вершины деревьев кажутся пушистым ковром. Светит солнце, одуряюще пахнет цветущим шиповником.

— Вперед и вниз! Мы будем на щите! — почти не сфальшивив, пропел Вик и начал осторожно спускаться по осыпи. Добравшись до сосняка, сел, прислонился спиной к стволу. Достал из заплечного мешка флягу с водой, сделал глоток.

Мягкая земля, усыпанная толстым слоем прошлогодних игл, цветки смолки, кустики земляники… Тихо и сонно, как всегда в сосновом лесу жарким летним днем, только пересвистываются птицы.

— А здесь хорошо, — Вик продолжал говорить вслух, отгоняя охватившее его тоскливое ощущение одиночества. — Что ж, будем осваиваться в этом мире без помощи услужливых бричей. Жаль, что Нику нужно оставаться на Земле… Он эти места знает.

Вик достал из-за пазухи привязанное к шнурку кольцо — обратный портал — и наспех нарисованный план окрестностей Ольвены. Повертел кольцо в пальцах, потом засунул обратно за ворот рубахи. Развернул карту. "Раз здесь горы, то это, наверное, те самые Бурые Холмы, — решил он. — Море — на западе, река — на юге. Если идти на юг, то куда-нибудь выберусь. Ник говорил, что я перенесусь в Ольвену плюс-минус пятьдесят километров. Значит, город где-то рядом…".

Вик поднялся и зашагал вниз по склону. А что еще делать?