Хейм повесил скафандр и погрузился в обычную рутину радиопереклички со всеми отсеками корабля. Это занятие вернуло ему самообладание. Все было тип-топ, не считая нескольких выбоин, оставленных пулями на внешней обшивке. Когда Пюповец доложил, что пленник очнулся, Хейм почувствовал не волнение, а лишь прилив силы воли.
— Приведите его ко мне в каюту, — приказал он.
Яхта кралась сквозь ночь, постепенно снижаясь.
Правильный расчет времени был очень важен. Русская Республика добродушно поплевывала на контроль перемещений, как, впрочем, и на многое другое, поэтому, если соблюдать осторожность, после наступления темноты можно было сесть где-нибудь в сибирской тундре абсолютно незамеченными. Хейм ощутил легкую вибрацию и понял, что «Конни» пошла на посадку. Когда замолкло урчание двигателя, наступившая тишина показалась чудовищной.
Двое охранников у капитанской каюты отдали честь. Хейм прошел внутрь и закрыл дверь.
Синби стоял возле койки. Он был совершенно неподвижен, лишь самый кончик хвоста слегка подрагивал да ветерок, создаваемый вентилятором, чуть вздымал шелковистую гриву. Однако при виде Хейма на его красивом лице появилась улыбка, от которой кровь стыла в жилах.
— Ах-х-х, — промурлыкал он.
Хейм приветствовал его официальным жестом алеронов.
— Имбиак, прошу меня простить, — сказал он.
— Я доведен до безумия.
— Должно быть, это так, — трелью зазвенело у него в ушах, — если вы надеетесь таким образом спровоцировать войну.
— Нет, на это я не надеюсь. Что может лучше дискредитировать мои взгляды, чем подобный поступок? Просто мне нужна ваша помощь.
Зеленые глаза сощурились.
— Довольно странный способ обращаться с просьбой, капитан.
— Другого не было. Послушайте, напряжение между лагерями войны и мира на Земле достигло апогея, то и дело оно выливается в насилие. Несколько дней назад была похищена моя дочь. Я получил предупреждение, что, если не перейду на другую сторону, она будет убита.
— Сожалею. Тем не менее что я могу сделать?
— Не стоит изображать сочувствие. Если бы я отступил, вам бы это пошло на пользу. Так что не имело смысла просить у вас помощи. Да и вообще, что бы я ни предпринял, я не склонен верить в их обещания. Мне нужно было заполучить рычаг управления. Я подкупил кое-кого, кто знает о вашем местопребывании, нанял эту шайку и… И теперь мы позвоним главе организации агитаторов примирения.
Хвост Синби хлестнул по лодыжкам.
— Допустим, я отказываюсь, — прозвучала холодная музыка.
— Тогда я убью вас, — зло отозвался Хейм. — Не знаю, пугает вас это или нет, но на следующей неделе ваша делегация встречается с парламентом. Лишившись военного эксперта, она окажется в невыгодном положении. Кроме того, дальнейшие переговоры вряд ли пойдут гладко после бучи, какую я могу поднять.
— Однако, капитан, разве нельзя допустить мысль, что вы собираетесь прекратить мое существование в любом случае, чтобы я не смог обвинить вас потом в шантаже?
— Нет. Дайте согласие помочь мне, и я отпущу вас. Зачем мне совершать убийство, последствия которого отзовутся на всей планете? Меня бы непременно нашли. Один мой корабль был бы достаточной ниточкой к разгадке подобного преступления, поскольку у меня нет алиби на время похищения.
— Тем не менее вы так и не сказали, почему считаете, что я не стану выступать с обвинением против вас.
— Это было бы не в ваших интересах, — пожал плечами Хейм. — Слишком грязная история всплыла бы при этом наружу. Безответственное похищение, организованное сторонниками войны, и так далее. Я предал бы гласности свои документы с Новой Европы. Я дал бы показания под цереброскопом о нашем разговоре и тех признаниях, которые были сделаны вами во время него. О, я бы дрался не на жизнь, а на смерть. Настроение на Земле — штука весьма тонко сбалансированная. Возможно, одного моего процесса оказалось бы достаточно, чтобы склонить чашу весов на нашу сторону.
Глаза Синби затянулись мигательной перепонкой. Он почесал тонкой рукой подбородок.
— Фактически, — продолжал Хейм, — будет лучше всего, если вы заявите в АМК, что вас якобы похитила группа неизвестных с целью сорвать переговоры. Вы убедили их в том, что похищение в первую очередь невыгодно им самим, и вас отпустили. Затем вы настоите, чтобы наши власти полностью замяли это дело. Они с радостью согласятся, если вы так захотите. Публичный скандал на данном этапе был бы весьма некстати.
Алерон по-прежнему был погружен в свои мысли.
— Синби, — сказал Хейм со всей мягкостью, на какую был способен, — вы не понимаете людей. Мы так же чужды вам, как вы нам. До сих пор вам удавалось без труда надувать нас, но стоит появиться какому-нибудь новому фактору — и чего тогда будет стоить весь ваш план?
Пленка, прикрывавшая глаза Синби, исчезла.
— Я не вижу при вас никакого оружия, — монотонно пропел алерон. — Если я откажусь вам помочь, как вы меня убьете?
— Вот этими руками, — Хейм растопырил пальцы.
В каюте раздался смех, похожий на звон колокольчика:
— Ну что ж, капитан «Звездного лиса», давайте сюда радиофон.
В Чикаго было позднее утро. Появившееся на экране лицо Джонаса Но — лицо пуританина — выражало недовольство:
