Звездный хирург - [81]

— Это не поможет. Мне нужна частота, которая ба раздражала людей, и которую можно было бы транслировать на их передатчики.

Спок на минуту задумался. В конце концов он произнес:

— Я думаю, это можно сделать.

— Тогда давай начнем.

— Капитан, нападение на офицера — поступок, заслуживающий наказания.

— Если мы оба будем в карцере, то кто будет строить передатчик?

— Логично, капитан. Тогда за работу.

* * *

Сигнал, посланный модифицированным передатчиком, был неслышен, но вскоре все жертвы почувствовали сильное раздражение. Через несколько минут по всей колонии стали вспыхивать драки. Впрочем, они длились недолго. Когда споры под воздействием адреналина рассосались, шум постепенно стих.

И тут же на «Дерзость» стали поступать вызовы.

Остальное было несложно. Команда вернулась на борт, за ними последовали колонисты; корабль был очищен от спор, за исключением некоторых, которые отправились в лабораторию Флетчера.

Кирк, Спок и Маккой стояли у центрального экрана, на котором стремительно уменьшался Омикрон Цети III.

— Во второй раз, — сказал Маккой, кивком указывая на экран, — человек был вышвырнут из рая.

— Нет, на этот раз мы ушли сами. Может быть, мы не принадлежим раю, Кощей, нам чужды звуки лютен, и мы можем лишь маршировать под барабанную дробь?

— Поэзия, капитан, — сказал Спок. — Порыв души.

— А вы что можете сказать об Омикроне Цети III, мистер Спок?

— Я не так уж много могу сказать, — тихо и спокойно проговорил Спок. — Но впервые в жизни я был счастлив.

Все с удивлением посмотрели на него, но перед ними по-прежнему стоял тот Спок, которого они знали: холодный, собранный и бесчувственный.

Джеймс Блиш ВТОРЖЕНИЕ НАИЗНАНКУ

«Дерзость» готовилась к тщательно запланированной встрече, когда получила сигнал бедствия от группы археологов, исследовавших руины на Камусе-2. Ситуация там сложилась критическая, и Кирк прервал свою миссию, чтобы вместе со Споком и Маккоем оказать необходимую помощь.

В штабе группы они обнаружили всего двух выживших; одним из них была доктор Дженис Лестер, которую Кирк хорошо знал. Она лежала на кровати в полубессознательном состоянии. Ее компаньон, доктор Говард Кулеман, выглядел здоровым, но совершенно не внушал доверия.

— Что с ней? — спросил Кирк.

— Лучевая болезнь, — ответил Кулеман.

— Мне нужно провести полное медицинское обследование. Сможем ли мы доставить ее на борт «Дерзости»?

— Она не перенесет транспортировки. Радиация затронула нервную систему.

Маккой закончил поверхностное обследование.

— Доктор Кулеман, я не могу найти следов радиационной болезни.

— Доктор Лестер находилась дальше всех от источника; за исключением меня, конечно: я был здесь, в штабе.

— Значит, симптомы еще не проявились полностью.

— А что случилось с остальными? — спросил Кирк.

— Видимо, внутренние повреждения причиняли им непереносимые страдания; они бежали, сойдя с ума от боли. Скорее всего, они уже мертвы.

— Что это был за вид радиации? — спросил Маккой.

— Не знаю, в жизни ничего подобного не видел.

Дженис Лестер застонала, и ее глаза приоткрылись. Улыбаясь, Кирк сел рядом с ней и взял ее руку.

— Не надо волноваться, Дженис, — произнес он. — Доктор сказал, что вам необходим полный покой.

Спок отложил свой трикордер.

— Здесь неподалеку есть кто-то еще. Нужно немедленно им помочь.

Кирк повернулся к Маккою. Тот начал:

— Капитан, я больше ничего не могу для нее сделать. Ваше присутствие должно успокоить ее.

Как только Маккой и Спок вышли, Дженис отпустила руку Кирка и с усилием произнесла:

— Я надеялась, что больше никогда тебя не увижу.

— Я не виню тебя за это.

Она закрыла глаза.

— Почему ты не убиваешь меня? Сейчас это очень легко. Никто даже не догадается.

— Я никогда не желал тебе зла… — начал пораженный Кирк.

— Как бы не так!

— Я не мог сделать тебе ничего плохого.

— Я умерла. Когда ты бросил меня, я умерла.

— Ты преувеличиваешь, — произнес Кирк, стараясь быть как можно мягче. — Я слышал о твоих работах.

— Раскопки руин погибшей цивилизации.

— Ты — всеми признанный специалист.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Год, который мы вместе провели в Звездном флоте, единственный год моей настоящей жизни.

— Разве я не давал тебе и дальше работать в космосе?

— Я не могла! К чему бы это привело? Ваш мир космических капитанов не признает женщин.

— Ты всегда винила в этом меня.

— А ты это принимал.

— Я не в силах был что-либо изменить, — возразил он.

— Я знаю: ты считал, что все справедливо.

— А ты ненавидела меня за это. Как ты меня ненавидела! Каждая минута, проведенная нами вместе, становилась адом.

— Это несправедливо…

— Да, несправедливо. Но виноват всегда был только я.

— Я любила тебя. Мы могли бы скитаться среди звезд.

— Мы бы убили друг друга.

— Оно было бы лучше.

— Почему ты так говоришь? — требовательно спросил он. — Ты все еще молода.

— Женщина не должна быть одинокой.

— Пойми, мы никогда не смогли бы быть вместе. Да и не были никогда… Извини. Тебе нужно успокоиться.

— Да, — она закрыла глаза и откинула голову на подушку.

— Дженис, разреши мне помочь тебе.

— Ты уже помогаешь мне, Джеймс, — ответила она мертвенно-тихим голосом.

Кирк с горечью посмотрел на нее, а затем отвернулся. Он впервые заметил, что по всей комнате были в беспорядке разбросаны находки экспедиции. Самой большой была металлическая плита, казавшаяся частью стены. Кирк подошел к ней. По ее бокам находились контрольные приборы, словно она была частью большой машины. Интересно, кто с ней работал и зачем, подумалось Кирку.