Звездный Гольфстрим - [9]

В восемь часов на камбузе появилась заспанная Бо и, клюя носом, села за стол и налила себе кофе. Даже в таком виде выглядела она очень привлекательно и молодо.

— Опять полночи просидела в обсерватории, Галилей? — поинтересовался Ричард. — Может, сегодня я вместо тебя слетаю, а?

— Спасибо, Ричи, но сейчас я выпью кофе, залезу в холодный душ, и все будет в порядке.

— Ну-ну. Только не устраивай там тропических ливней с оползнями, — усмехнулся Ричард, но мысленно вынужден был согласиться с Бо. Кофе и холодный душ действовали на нее, как несколько инъекций адреналина.

И действительно, уже через полчаса совершенно другая, проснувшаяся, собранная и активная, она забралась в кокпит гиперфлайта, сверкнула Ричарду белоснежной улыбкой и взяла курс на север. Сноу наблюдал за взлетом и набором высоты из лабораторного цилиндра. Его напарнице предстояло сегодня обследовать и сфотографировать зону в ста пятидесяти — двухстах километрах севернее.

— Счастливого полета, Бо! Не забывай о докладах!

— Спасибо, поняла, Ричи!

— Давай! — Сноу отключил связь и занялся систематизацией порядком накопившихся образцов почвы, скал, растений. Шел десятый день их с Бо пребывания на станции «Гелиос-8»…

Через несколько часов состоялся очередной сеанс связи. Бо вызвала его в тот момент, когда он, чертыхаясь, запаковывал в контейнер очередную «коллекцию» образцов грунта.

— Гелиос, Гелиос, я Стриж!

— Я Гелиос, слышу тебя, Бо!

— Ричи, задание выполнила, возвращаюсь! Тут, кстати, идет легкий дождик!

— Отлично вижу тебя на радаре, Бо, иди по электронному шнуру!

— Поднимаюсь до двухсот метров, шнур поймала!

— Жду тебя к обеду! — Сноу отключил связь и откинулся в кресле.

По монитору радара медленно ползла изумрудная капля — «Стриж». На экране рядом выводилась картинка, снимаемая с камеры наблюдения на фонаре кабины пилота. Под гиперфлайтом медленно проплывали заросшие кустарником невысокие холмы, а кое-где на земле лежали огромные гранитные валуны. Скоро ландшафт изменится — все чаще будут попадаться валуны, потом они сменятся выступающими из земли скальными образованиями, которые они с Бо назвали Черными столбами. И действительно, многие гранитные скалы были «обработаны» эрозией так, что походили на высоченные черные колонны. Особенно зловеще они смотрелись ночью при тусклом багровом свете Малого Ахрида.

— Бо, слышишь меня? А что, если планету назвать Черные Столбы? У нас ведь, как у первых поселенцев, есть такое право, — снова включил связь Ричард.

— Нет, Ричи, помпезно и жутковато. Давай лучше… Дождь, а? Здесь такие милые, ласковые дожди. Планета Дождь! Согласен?

Сноу задумался на несколько секунд:

— Согласен, мне нравится, хотя дожди здесь — одно название, не то что у тебя в Африке. Как прилетишь, сразу же оформим, как полагается, официально, на бланке.

— Ура, спасибо, Ричи! Прилечу — сварганим праздничный ужин, а то у нас все работа да работа, — обрадовалась Бо.

Картинка на мониторе камеры наблюдения резко дрогнула и начала заваливаться вниз. Ричард тут же выпрямился:

— Бо?

— …падаю!!! — выплеснулся крик из динамика.

Сноу увидел, что на мониторе стремительно приближается, раскачиваясь, земля.

— Отстрел, Бо!!! Отстрел!!! — теряя голову, взревел Ричард.

— Не-е-ет!!!

Страшный скрежет ломающегося и рвущегося металла оборвался на полутоне, будто кто-то резким рывком оборвал провода динамика, а по экрану разлилась чернильная пустота. Изумрудная капля на мониторе радара на секунду превратилась в рубин и исчезла.

— А-а-а!!! — еще не веря в происшедшее, закричал Ричард и бросился в ангар.

На ходу вскочив в легкий защитный костюм и схватив с полки фильтрующую маску, Сноу влетел в ангар и бросился в угол к запертому металлическому шкафу. Рванув дверцу на себя так, что она, открывшись, повисла на одной петле, он приложил большой палец к белому кругу. Зажегся зеленый индикатор, и внутренняя стенка шкафа скользнула в сторону, обнажая оружейный ряд. Сноу схватил тяжелый импульсный разрядник ТИР-2 и побежал к «Стрекозе».

Не прошло и двух минут с момента катастрофы, а Ричард уже взлетал на форсаже и всей мощи тяговых двигателей, направляясь на север.

— Бо! Бо-о-о!!! — безнадежно кричал он в эфир коварной планеты. Ответом ему была тишина и шорох электроразрядов в атмосфере.

Через двадцать минут он уже подлетал к месту падения гиперфлайта. Это место выделялось на темно-сером, зеленоватом фоне окружающего ландшафта черными жирными масляными разводами.

Его самого спасло то, что когда он подлетел почти вплотную к черному пятну, высота была не больше метра. Нос флаера, будто от удара гигантским молотом, неожиданно расплющило о землю до толщины фольги. Остальная часть аппарата — кокпит и хвост — со звуком пустой железной бочки повалилась на правый борт и замерла.

Несколько секунд Сноу сидел в ложементе, не отстегиваясь, и пытался осознать, что же произошло. Потом он сбросил ремни безопасности, открыл треснувший фонарь, осторожно выбрался наружу и встал, тяжело опираясь на погнутый фюзеляж «Стрекозы». Боли в ноге он пока еще не замечал. Вот теперь гиблое место было прямо перед ним и выделялось на фоне окружающего пейзажа. Если вокруг повсюду росли невысокие кусты, трава, карикатурно низкие деревца, то в правильном круге, диаметром около тридцати метров, не было ни одного растения. Более того, поверхность внутри этого круга была идеально гладкой. Но то, отчего у Ричарда на голове волосы зашевелились, находилось почти по центру: рисунок, именно рисунок, а не что-то объемное, раздавленного, размазанного неимоверным давлением «Стрижа»! Поверхность круга блестела, будто отшлифованная. Рядом с «рисунком» кабины жестокий, большой и страшный художник не пожалел кармина и густо положил краску на свой жертвенный холст. Сноу не смог сдержаться, и его вывернуло наизнанку.