Звездный час Уилта - [11]

В кабинет он вернулся, излучая почти идиотское блаженство.

– Передай Роджеру, что я готов оказать любую помощь. – произнес он. – С превеликим удовольствием.

– Вы серьезно?

– Серьезнее не бывает. Пусть зайдет ко мне. Так и передай.

– Как скажете. – и Йейтс, не веря своим ушам. вышел из кабинета. Отупевший от лекарств Флинт остался сидеть, как сидел В его затуманенном сознании светилась только одна мысль: значит, Роджер хочет прослушивать телефоны без разрешения начальства? Ну, тогда плакала его карьера. И уж Флинт постарается, чтобы сукин сын не отступился от своей затеи. Радужные предчувствия придали ему сил, и он по рассеянности отправил в рот еще одну таблетку.

3

Знай инспектор, как разворачиваются события в Гуманитехе, он возликовал бы пуще прежнего. Уилт вернулся с заседания комиссии по спасению колледжа весьма довольный собой. Предположим, министр действительно прислушивается к мнению мистера Скадда. Предположим, на Гуманитех обрушится десант инспекторов Ее Величества – Уилт давно сообразил, что ему это только на руку. Пусть-ка они ответят ему, что такое, по мнению министерства, гуманитарные науки. «Навыки общения и мастерство самовыражения» – это из другой оперы. Вот уже двадцать лет Уилт преподает в Гуманитехе и все эти годы никак не может получить внятного ответа на вопрос, что скрывается за выражением «гуманитарные науки». Некогда мистер Моррис, в то время заведовавший кафедрой, высокопарно изрек, что задача его кафедры – «приобщать заочников к достижениям культуры». На деле это означало, что преподаватель должен усадить обормотов за чтение «Повелителя мух»7 и «Кандида», а потом расспросить, что они думают о прочитанном, и изложить свою точку зрения. Уилт убедился, что от такой методы толку мало. По его словам, не студенты приобщались к культуре, а преподаватели приобщались к дикости, которую выказывали на занятиях их подопечные. Сколько коллег Уилта полегло с нервным расстройством, сколько убрали подальше дипломы и подались торговать молоком. Уилт попытался придать занятиям более практический уклон. Он стал учить студентов, как правильно заполняется бланк при уплате подоходного налога, как оформляют документы для получения пособия по безработице – короче говоря, как одолеть бюрократические премудрости, из-за которых преуспевает в государстве всеобщего благоденствия только средний класс да образованные карьеристы, а рачительные бедняки, ошалевшие от засилья канцелярщины, терпят унижения.

Но вести эту линию Уилту было нелегко. То его допекали бредовыми умствованиями педагоги-теоретики вроде доктора Мэйфилда, порождение шестидесятых годов, то вдруг у администрации колледжа начинался зуд расточительства. Уилт уже не знал, куда деваться от наплыва видеокамер и прочих технических средств обучения. Напрасно он твердил, что для преподавания гуманитарных наук они вовсе не нужны – пусть ему лучше растолкуют, чем должна заниматься кафедра!

Сказал – и пожалел. Доктор Мэйфилд с методистом тут же настрочили по справке самого невразумительного содержания, засим последовал десяток заседаний комитета, которые свелись к пустым словопрениям. Уилту объяснили, что видеокамеры уже куплены и, хочешь-не-хочешь, надо их использовать. А «навыки общения и мастерство самовыражения» звучит гораздо современнее, чем просто «гуманитарные науки». В конце концов правительство сократило средства на образование, поток бесполезной техники иссяк, но теперь у Уилта появилась новая забота: как избавиться от нахлебников. В новых условиях уволить даже самого бездарного преподавателя, читающего теоретический курс, оказалось не так-то просто.

Да, визит инспекторов Ее Величества пришелся бы очень кстати. Кто как не они помогут Уилту во всем разобраться и навести порядок? Была у него и другая причина так жаждать этой встречи: он гордился своим умением вести словесные баталии.

Но недолго Уилт купался в лучах надежды. После занятия с электротехниками, которые без малого час объясняли ему. как работает кабельное телевидение, он направился к себе в кабинет и уже в коридоре столкнулся с секретаршей. Миссис Бристол дрожала как осиновый лист.

– Бегите скорее, мистер Уилт! – затараторила она. – Скорее туда! Она опять там. Это уже не в первый раз.

– Что не в первый раз? – спросил Уилт, укрывшись за стопкой «Шейна». которого он никогда на занятиях не использовал.

– Я ее опять там видела!

– Кого и где вы видели?

– Ее. В туалете.

– Ее в туалете? – встревожился Уилт. На его памяти, в последний раз секретарша пребывала в таком состоянии, когда кондипекарша с третьего курса описывала при ней, как они на занятиях готовили тесто, и по наивности брякнула, что у нее кончились припасы и ей пришлось «воспользоваться чужими яйцами». – Да в чем, собственно, дело?

Похоже, миссис Бристол и сама не понимала, в чем дело.

– У нее такая штука с иголкой, и она… – секретарша замялась.

– С иголкой?

– Шприц, – выговорила миссис Бристол. – Шприц, полный крови. Она его воткнула в руку и…

– Господи! – Уилт метнулся к двери. – В каком туалете?

– Женский. Для преподавательниц.

Уилт остановился как вкопанный: