Звездный час - [30]

Подозрения Лизы отчасти рассеялись лишь после того, как Зинаида проводила ее в свою спальню, чтобы гостья могла привести себя в порядок, и там на туалетном столике обнаружилась еще одна мужская фотография: красавец офицер в морской форме на фоне могучих орудий боевого корабля – не то крейсера, не то миноносца. «Не эти ли пушки я слышала утром?» – подумала Лиза. А Шахматова, не собираясь ничего скрывать, объяснила:

– Это Ростислав Барсов, командир крейсера «Слава». Сын великого князя Михаила.

– Надо же, тот самый Барсов! – изумилась Лиза, второй раз за день слышавшая это имя, что давало повод задуматься – нет ли и здесь какой-то скрытой связи? – Выходит, он тоже ваш хороший знакомый?

– О да, – кивнула Зинаида не без гордости. – Даже можно сказать, очень хороший…

Ревность отчасти отступила, вытесненная завистью. Ну почему таким, как Зинаида, достаются самые лучшие мужчины? Почему такие, как она, и пальцем не шевельнув, получают положение в обществе, почет и счастье – все то, что другим приходится добывать упорным трудом? «Ну что же, – твердила себе Лиза, – охмури в самом деле князя Монако, и будет тебе и почет, и все на свете». Однако сама мысль о подобном варианте почему-то вызывала у нее живейшее отвращение, хотя, если подумать, надежды на то, ради чего она готова была отказаться от такой блестящей партии, таяли с каждой минутой. Казалось бы, тогда, на пляже, все так прекрасно начиналось, а затем, не успев толком сплестись, по ее же собственной дурости безвозвратно порвалось, разбилось и полетело в какую-то пропасть – быстрее, чем валился бы под откос «мерседес» Левандовского, если бы на его пути не попалась каменная стенка…

Видимо, дело было во внезапном переходе к покою от нервной суеты, донимавшей Лизу с того самого момента, как она увидела в кустах труп репортера. Почувствовала себя в безопасности, расслабилась, вот на смену напряжению и пришла меланхолия, не оставившая Лизу и тогда, когда они вместе с хозяйкой расположились на широком балконе, выходившем на бассейн, без которого, конечно, никак не мог обойтись такой фешенебельный отель.

Мартини после первого же глотка ударил в голову, ноги враз отяжелели, будто в них перетекла вся скопившаяся на душе тревога, и Лизу оставили все желания – ей хватало того, что она сидит здесь, лениво слушая, как внизу с шумом и смехом плещутся девушки, которых ядовито-лазурная вода бассейна прельщала сильнее, нежели соленые морские волны. Уже накупавшиеся сильфиды разлеглись вокруг бассейна, с невинным бесстыдством выставив напоказ стройные ноги и гладкие бедра, соблазнявшие взгляд блеском непросохших капель на загорелой коже, а гибко шнырявшие меж юными телами официанты вкладывали в требовательно протянутые руки запотевшие бокалы с торчащими из них соломинками. Однако Шахматова затащила свою гостью сюда совсем не для того, чтобы любоваться этим зрелищем.

– Ну, а теперь выкладывайте, Лизонька! – потребовала она, закурив сигарету через длиннейший мундштук. – Что у вас там с Евгением приключилось? У меня, знаете, дурная привычка – все, что его касается, до сих пор принимать близко к сердцу…

Может, был виноват алкоголь, а может, просто хотелось выговориться – не важно кому, хотя бы и злейшей сопернице, – но у Лизы развязался язык, и она подробно описала, что произошло с ней и Левандовским на Верхнем шоссе. Зинаида, забыв о своем высокомерии, слушала ее очень внимательно, а после того, как Лиза завершила рассказ упоминанием о сломанной тяге, воскликнула:

– Однако, Лизонька! Да вы, почитай, сегодня второй раз родились! Вот это везение так везение! И нам за это непременно надо выпить!

Лиза слишком утомилась и перенервничала, чтобы снова впадать в транс при мысли о том, что из-за бондаренковских козней ее с Левандовским ждала верная гибель. Она лишь небрежно заметила:

– Слава богу, я все-таки Тургенева, а не Лермонтова…

Шахматова подняла брови. Лиза объяснилась:

– Я в четырнадцатом году родилась, ровно в тот день, когда австрийского эрцгерцога убили…

– А-а… – дошло до Зинаиды. – Постучите по деревяшке, год еще не кончился! Кстати, мне уже давно хотелось узнать: вы из каких Тургеневых будете? Не родственница ли Ивана Сергеевича?

– Нет, – сказала Лиза. – Моим предком был тот Тургенев, который декабрист.

– Смотрите… – Шахматова поцокала языком. – Нынче такими родственными связями немодно похваляться…

– Отчего же? – удивилась Лиза. – Или я, пока была в Америке, что-то пропустила? Вроде с утра при республике жили…

– Вы уж поверьте мне на слово, – сказала Шахматова. – Сейчас республиканские взгляды лучше держать при себе.

Не было у Лизы никаких республиканских взглядов, как не было и никакого желания заводить диспут о политике – с нее хватило и того, что пришлось выслушать на борту парохода. А странные настроения Зинаиды, вероятно, объяснялись ее тесным знакомством с Барсовым и постоянным пребыванием в великосветских кругах.

– Ну, Лизонька, – провозгласила Зинаида, поднимая вновь наполненный из шейкера бокал, – за вашу счастливую звезду! Но вот чего я никак не пойму – если все остались живы и здоровы, то где же сам Евгений? Как-никак он у нас галантный кавалер и так просто своих дам не бросает!