Звездные ночи - [27]
— Гляжу на этих ребят, а сама вспоминаю лето сорок второго. От первого состава полка истребителей никого не осталось. Все погибли. Они тоже могли стать гвардейцами. Не успели. — Она потерла ладонью глаза, словно избавляясь от какого-то виденья, неожиданно улыбнулась. — Признавайтесь, страшновато было? Не учебное бомбометание, как-никак — боевой вылет.
— Признаюсь, — ответила я. — Во время первого вылета был момент, когда мне показалось, что все кончено. А Руднева: «Ничего страшного». Потом, когда бомбили станцию, несколько раз попадали в пиковое положение, но я стискивала зубы и твердила про себя: «Ничего страшного!»
Бершанская кивнула головой, повторила:
— Ничего страшного… Руднева у нас молодец. Значит, смерти в глаза заглянули. Привыкайте.
— Евдокия Давыдовна! — воскликнула я с дрожью в голосе. — Уже привыкла: у меня такое ощущение, что я летаю в эскадрилье сто лет.
Бершанская тихонько сжала мне локоть.
— Это самое главное. А вы на меня обижались, что долго не даю задания. Не возражайте, я бы на вашем месте тоже обижалась. Дать задание нетрудно…
К нам подсела Женя Руднева. Я ни разу не видела ее танцующей. Многим нравилась эта обаятельная, большеглазая девушка, но она словно не замечала этого. Приглашавшим ее потанцевать неизменно отвечала: «Я не танцую». На настойчивых кавалеров смотрела с каким-то изумлением: «Вы что, плохо слышите?»
— Как жаль, что Раскова не дожила до этого дня, — сказала Женя. — Вот был бы для нее праздник.
— Я тоже все время думаю об этом. — Бершанская закурила. — Женский гвардейский полк… Сколько Марине Михайловне пришлось спорить, доказывать. Противники женских авиационных формирований приводили, по их мнению, неотразимые аргументы: «Нет армейской выучки, никакого представления о военной дисциплине, в авиации необходимы железные нервы, колоссальная сила воли. Ваш перелет — явление исключительное, к тому же он был совершен в мирное время». Ну и тому подобное. А она верила в нас и расчистила нам дорогу в военное небо.
— Ничего нового не узнали о ее гибели? — тихо спросила Женя Бершанскую. — Вы обещали нам сказать, если узнаете. До сих пор не верится, что Расковой нет. Какая-то чудовищная несправедливость судьбы.
— Нового почти ничего. Известно только, что она попала в снегопад. Потеряла ориентир — самолет врезался в гору. Бомбардировщик «Петляков-2» сложная машина. Даже некоторые летчики-мужчины побаиваются его.
К нашей компании присоединились другие девушки. Евдокия Давыдовна продолжала:
— Когда она совершала на этой машине первый самостоятельный полет, сначала все шло нормально. Стала заходить да посадку — отказал левый мотор. Самолет стал заваливаться на крыло. Все решали какие-то мгновенья. Марина Михайловна сумела выровнять машину, на одном моторе долетела до соседнего маленького аэродрома и благополучно приземлилась.
Мы долго говорили о Расковой. Евдокия Давыдовна рассказывала о своих встречах с ней. Вспомнили, как она заботилась о семьях своих воспитанниц, писала письма в разные инстанции, чтобы помогли эвакуированным с жильем, с топливом. Выложили на стол фотографии Марины Михайловны, вырезки из довоенных газет. Бережно перебирали их, всматривались снова и снова в дорогие черты.
— Какие глаза!
— Какая улыбка…
— А лоб — высокий, чистый, ни одной морщинки.
— Очи, а не глаза, не лоб, а чело.
— Военная форма ей шла.
— И властная была, когда надо, и суровая…
Кто-то вспомнил слова Константина Симонова:
«Марина Раскова поразила меня своей спокойной и нежной русской красотой. Я не видел ее раньше вблизи и не думал, что она такая молодая и что у нее такое прекрасное лицо».
— У нее были чудесные косы…
— Помните, мы провожали ее в Энгельс? Стройная, в гимнастерке, на груди Золотая Звезда. Я такой ее и запомнила на всю жизнь. Умирать буду, вспомню.
— И не думали, что видим ее в последний раз..
— А помните, что она сказала нам на прощанье? — спросила Бершанская. — Ее последние слова: «Я уверена, вы станете гвардейцами!»
— Вот и стали. А ее нет…
Одна из девушек призналась:
— С ее книгой «Записки штурмана» я до войны не расставалась. И в гости, и на свидание, даже в туалет с ней ходила.
Все рассмеялись.
Лейла встала и строгим голосом отчеканила:
— Всему личному составу приказываю: перед баней пройти стрижку волос. Устанавливаю для всего личного состава сбора единую прическу: перед — на пол-уха и под польку — затылок. Ношение других видов причесок только с моего персонального в каждом отдельном случае разрешения. Начальник сбора особых полков майор Раскова.
Мы повернулись в сторону танцующих. С минуту молча смотрели на Зою Парфенову, высокую, сероглазую красавицу с роскошными белокурыми косами, уложенными вокруг головы. Словно почувствовав на себе наши взгляды, она удивленно и весело глянула на нас: что, мол, уставились?
Приказу Расковой о короткой стрижке будущие боевые летчицы подчинились беспрекословно, даже не задумываясь над оговоркой, содержащейся в нем. Но вот в парикмахерской Зоя распустила косы, и кто-то решительно заявил:
— Такую красоту надо сохранить, в виде исключения. Правда, девочки?
Все с этим согласились. В самом деле, волосы у Зои были удивительные: густые, светлые как лен, шелковистые. Но когда ей предложили идти к Расковой за разрешением, она вспыхнула:
«За один бой человек стал героем. Легко и быстро, — думают порой подросток или юноша. — Будь на его месте, я бы сделал то же самое». Прочитав книгу, они поймут, что истоки героизма — это величие духа, безграничная любовь к Родине и вместе с тем ежедневный упорный труд, беспрерывная учёба и бескорыстная дружба.Книга посвящена памяти героев — отважных сынов советского народа.
Татарский писатель Шамиль Ракипов, автор нескольких повестей, пьес, многочисленных очерков и новелл, известен всесоюзному читателю по двум повестям, переведённым на русский язык, — «О чём говорят цветы?» (1971 г.) и «Прекрасны ли зори?..» (1973 г.).Произведения Ш. Ракипова почти всегда документальны.«Откуда ты, Жан?» — третья документальная повесть писателя. (Издана на татарском языке в 1969 г.) Повесть посвящена Герою Советского Союза Ивану Константиновичу Кабушкину.Он был неуловимым партизаном, грозой для фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны в Белоруссии.В повести автор показывает детские и юношеские годы Кабушкина, его учёбу, дружбу с татарскими мальчишками, любовь к Тамаре.
Вторая книга документально-художественного романа «Звёздные ночи» о лётчицах — Героях Советского Союза М. Сыртлановой, О. Санфировой, Р. Гашевой и других, которые, не щадя своей жизни, воевали с фашистскими захватчиками в Великую Отечественную войну.
Повесть о судьбе Героев Советского Союза, ровесников — украинца и татарина, которые вместе росли, учились, работали на шахте в Донбассе, вместе служили на погранзаставе, а затем героически сражались на фронтах Великой Отечественной войны.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
В очередной книге издательской серии «Величие души» рассказывается о людях поистине великой души и великого человеческого, нравственного подвига – воинах-дагестанцах, отдавших свои жизни за Отечество и посмертно удостоенных звания Героя Советского Союза. Небольшой объем книг данной серии дал возможность рассказать читателям лишь о некоторых из них.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В центре повести образы двух солдат, двух закадычных друзей — Валерия Климова и Геннадия Карпухина. Не просто складываются их первые армейские шаги. Командиры, товарищи помогают им обрести верную дорогу. Друзья становятся умелыми танкистами. Далее их служба протекает за рубежом родной страны, в Северной группе войск. В книге ярко показана большая дружба советских солдат с воинами братского Войска Польского, с трудящимися ПНР.
В годы Великой Отечественной войны Ольга Тимофеевна Голубева-Терес была вначале мастером по электрооборудованию, а затем — штурманом на самолете По-2 в прославленном 46-м гвардейским орденов Красного Знамени и Суворова III степени Таманском ночных бомбардировщиков женском авиаполку. В своей книге она рассказывает о подвигах однополчан.
Джузеппе Томази ди Лампедуза (1896–1957) — представитель древнего аристократического рода, блестящий эрудит и мастер глубоко психологического и животрепещуще поэтического письма.Роман «Гепард», принесший автору посмертную славу, давно занял заметное место среди самых ярких образцов европейской классики. Луи Арагон назвал произведение Лапмпедузы «одним из великих романов всех времен», а знаменитый Лукино Висконти получил за его экранизацию с участием Клаудии Кардинале, Алена Делона и Берта Ланкастера Золотую Пальмовую ветвь Каннского фестиваля.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.