Звездные мечты - [5]

Вначале он строил весьма радужные планы на свои обеденные перерывы — молодой мужчина в самом расцвете сил много чего может успеть за час или два. Но эти приятные надежды были быстро развеяны — Евгения дю Бомон ясно дала понять, что он должен обедать дома, у постели жены. Во время этих вынужденных приходов домой он заставлял себя развлекать Мари, пересказывая ей всякие услышанные сплетни и истории. Разумеется, он жаловался, что не может оторваться от своих дел и что эти скудные истории лишь немного развлекают при его тяжелой работе.

Естественно, все его вечера были целиком посвящены молодой жене. Он любил Мари, гордился ею, считал идеальной женой — если бы только не был принужден проводить с нею столько времени — все свое свободное время. Его вкусы были испорчены годами неразборчивых связей, и он нуждался в более пикантных блюдах, чем те, что могла ему предложить жена, даже если бы она очень постаралась. При этих обстоятельствах спокойные вечера стали для него невыносимым мучением. Он только и мечтал о том, как вырваться из всех этих самоограничений.

После единственной неудачной попытки скрыться как-то вечером из дома под предлогом деловой встречи, звучавшим фальшиво даже для него самого, Рори прекратил все усилия. В том единственном случае Евгения после допроса с пристрастием позволила Рори уйти, но быстренько послала одного из слуг, Абсалома, проследить за ним. Пожилому негру была дана инструкция: не прятаться, а только делать вид, что он хочет остаться незамеченным. В результате Рори настолько изнервничался, что, проторчав час в одиночестве в ресторане Антуана, вернулся домой и сказал, что его встреча не состоялась.

Даже в тех редких случаях, когда в дом к обеду приходили гости и Рори уже предвкушал возможность как-то отвлечься от монотонности будней, ему решительно заявляли, что это нечестно по отношению к бедняжке Мари — оставлять ее в одиночестве, а самому развлекаться за общим столом. Особенно тяжело ему было, когда появлялась Дезирэ и он слышал ее смех и болтовню с друзьями, доносящиеся снизу.

Поскольку все местные новости и сплетни Рори успевал пересказать Мари еще днем, за обедом, их совместные длинные вечера становились совсем скучными. Он обучил Мари всем карточным играм из своего богатого репертуара, и теперь они целыми часами играли в карты, перемежая их игрой в шахматы и триктрак, а также кроссвордами. В тех случаях, когда по настоянию Мари или Рори к ним присоединялась Дезирэ, вечера становились для него менее скучными и тягостными. Дезирэ была веселой, живой, кокетливой — в таком стимулировании Рори отчаянно нуждался. Когда в моду вошли короткие и обтягивающие платья, Дезирэ стала носить самое короткое и откровенное. И хотя предметом всеобщего увлечения стали мальчишеские фигуры, Дезирэ не переживала, что ее маленькие, но хорошо очерченные груди выступали более чем заметно. Дезирэ была олицетворением девушки, и в ее присутствии Рори испытывал хорошо знакомое ему напряжение в низу живота.

* * *

Что действительно как-то смягчало общую скуку, так это то, что Рори обучал Мари восторгам от сексуального удовлетворения с помощью пальцев. Так же как и в их первую брачную ночь, она снова изумила его. Он ожидал протестов от шока и стыдливости, но Мари мгновенно усвоила новые способы.

Все началось однажды вечером за бриджем. Рори внезапно бросил карты на стол. Не говоря ни слова, он, как был, в распахнутой белой рубашке и узких брюках, увлек ее в постель. Лежа рядом с ней, он стал бешено целовать ее в губы, щеки, шею, открывшуюся грудь. Потом он снял с нее рубашку и стал целовать ее груди, он сосал набрякшие соски до тех пор, пока они не восстали и не отвердели, а сама Мари учащенно не задышала.

Потом он стал водить рукой по белой, подрагивающей коже ее лишь чуть располневшего живота, пока его пальцы не зарылись в массу светлых шелковистых волос, покрывавших бугор Венеры. Он играл там пальцами, а сам жадно наблюдал за ее лицом, за тем, как раскрылись ее губы, как отяжелело дыхание, как затрепетало все ее тело, когда она достигла продолжительного, опустошающего оргазма.

Потом, когда Мари с закрытыми глазами приходила в себя, Рори расстегнул ширинку, извлек наружу свой набрякший фаллос, положил на него ее ладонь и знаком, молча, показал, как следует сжимать его по всей длине, пока он не стал горячим и твердым. Потом он взял ее вторую руку и точно так же показал, как надо массировать распухшие яички.

Через несколько минут Мари совершенно освоилась и сделала все уже без его наставлений. Она испытывала новое, совсем особенное чувство возбуждения, глядя, как он, лежа с закрытыми глазами, содрогается под ее прикосновениями.

— Давай, — тяжело прошептал Рори. Он грубо схватил ее руку, требуя, чтобы она довела его до взрыва. — Сильнее!.. Быстрее! — Когда Рори достиг своего пика, он обхватил ее тело и спустил струю молочной жидкости на ее мягкий белый живот.

Потом, расслабленно обнимая жену, он восхитился, как быстро чопорная Мари освоила эту игру. «Любая проститутка — женщина, а любая женщина — проститутка», — подумал он перед тем, как заснуть. Лежа рядом с ним, Мари довольно улыбалась. Она испытывала неясное ощущение победы, но над кем — не могла понять.