После бренди и ликеров всех провели в кинотеатр, расположенный ниже первого этажа виллы.
— Сегодня в программе двойной показ, — сказала Анджела гостям. Анджела выглядела по-королевски в бархатном платье рубинового цвета, прекрасно гармонирующем с ожерельем из рубинов и жемчуга, которое Зев преподнес ей накануне в честь окончания «Ниночки».
— «Ниночку» покажут после другой картины, которая и для меня будет сюрпризом.
Гости расселись по местам, и Зев дал знак, чтобы начинали фильм. В тот момент, когда на экране появилось название фильма «Незваные гости», а под ним имя продюсера — Джино Ринальди, — Анджелу охватила сильная тревога. Она вопросительно посмотрела на Зева, но он только улыбнулся и взял ее за руку.
Пошли титры, и появилось имя главной героини: Амората. На вопрос Фрэнсиса Энтони, кто это, Зев ответил, что она обладает поразительной, непохожей на других, индивидуальностью и редкой красотой. После длинного списка имен актеров, которые были слишком фантастическими, чтобы быть настоящими, началась картина, и с вызывающим тошноту чувством Анжела поняла, что ее тревога была не напрасной: она увидела, что Амората — это Кики!
Теперь она уже наверняка знала, что за картину они увидят на экране и что это будет не просто очередная буффонада Джино Ринальди.
Зрители, сидевшие в зале, начали шептаться, узнав появившуюся в первой сцене Кики, которая неторопливо раздевалась в шикарно обставленной спальне. Затем произошла смена сцен, и они увидели то, что, по всей вероятности, было первым этажом огромного замка в итальянском стиле. Внутрь него прошествовала группа, похожая на шайку воров, — гротесковые людские фигуры, так популярные в итальянском кино: карлики, одноглазый, толстуха с лицом, изъеденным, по-видимому, проказой, всевозможные дебильные уродцы и, наконец, негр гигантских размеров — африканский принц в тюрбане и одежде своего племени. Анджела инстинктивно поняла, что сейчас произойдет. Она начала подниматься со своего места, но Зев крепко держал ее. Остальные тоже все поняли, потому что по залу волной прокатился шепот и хихиканье.
Сначала шайка перевернула все вверх дном на первом этаже, побросав в свои мешки серебряные, бронзовые и другие предметы. Они сделали это быстро и по-простому, без всяких ненужных движений. Вскоре вся эта ужасная команда направилась наверх. Они заходили в одну спальню за другой, хватая ценные вещи, пока, наконец, не пришли в ту спальню, где находилась героиня картины, возлежавшая без всякой одежды на обитой атласным шелком кровати, поглаживая груди и издавая сладострастные стоны.
Увидев изнемогающую от страсти хозяйку дома, шайка приблизилась к кровати, вовсю ухмыляясь и с вожделением пялясь на нее, в то время как она сама пронзительно закричала от ужаса. Негр вытащил из сумки веревки, цепи и плетки. Распластав вопящую Аморату, они привязали ее к кровати. Все ее тайное было открыто чужим взорам. Анджела была уверена, что ее сейчас стошнит. Негр сорвал с себя свой балдахин, обнажив умащенные маслом великолепные мускулы и гигантский член. Оставшись только в своем шелковом тюрбане, он поднял черную, сплетенную косичкой плеть, а все остальные чудовища встали перед обнаженными органами беспомощной женщины.
Анджела почувствовала прилив настоящей тошноты. Она вырвала свою руку из руки Зева и убежала из комнаты.
«Кики! Кики! Черт тебя подери! Как ты могла так поступить со мной?»
Но, конечно, Кики не хотела ее обидеть. Вовсе нет. Бедняжка Кики издевалась сама над собой. Во всем был виноват Зев; он показал этот отвратительный фильм, чтобы наказать их обеих — но за что?
Первые слова, которые сказала Кики, приехав на виллу четы Мизрахи в Швейцарии, были:
— Ну и как поживает мой любимый своячок? По всей видимости, он все еще не отдал концы от всего этого траханья?
— Ш-ш-ш! — Анджела оглянулась посмотреть, не подслушивает ли кто-нибудь. — Он в Цюрихе, но скоро вернется. Что ты будешь делать с шофером? Он поедет обратно в Рим или как?
— Нет, Милко какое-то время побудет здесь. Он поведет машину в Рим только после того, как отвезет меня в аэропорт, где начнется заключительная часть моего судьбоносного вояжа. А пока размести его где-нибудь. Я подумывала о том, чтобы взять Милко с собой в Соединенные Штаты, но решила, что это все усложнит. Это Торо говорил: «Упрощайте! Упрощайте!» или Эмерсон?
— Не понимаю тебя. Почему тебе вообще пришло в голову брать его с собой в Штаты?
— Он парень на все руки, и мне удобно, когда он рядом. Он очень многое умеет делать хорошо. — Она подмигнула Анджеле.
— О Господи Боже мой, — сказала Анджела с возмущением, смешанным с чувством отвращения. — Тебе все еще не надоели эти омерзительные…
— Ах, перестань, Анджела. Ты теперь звезда с мировым именем. Тебе не пристало быть, как раньше, институткой. Я говорю тебе: Милко — умелец на все руки, и иметь его рядом удобно. Он может делать все что угодно. Он просто великолепно обращается с машинами.
— У него гнусный вид.
Кики расхохоталась:
— Гнусность — это как себя ведешь, а не как выглядишь.
— Где ты его нашла? В прошлый раз, когда я тебя видела, у тебя был другой шофер, так ведь?
