Звездные ливни - [22]

Когда Позвезду исполнилось семь лет, его матушка вернулась в Валахию. Княгиня Дара не пожелала оставаться на Руси после того, как князь Владимир выбрал себе новую супругу. Но Позвезда бывший супруг не позволил ей забрать. Владимира очень мучили головные боли, и избавить от них мог только маленький сын валашской царевны. Спустя несколько лет боли прекратились, и все же великий князь по-прежнему не желал отпускать Позвезда в Валахию и подарил ему Переяславль — чтобы сын-целитель всегда был под рукой.

Но сейчас киевский князь, хоть и чувствовал себя неважно, повелел Позвезду отправиться в Новгород. В Киев стали приходить тревожные сообщения о том, что Ярослав начинает высоко поднимать голову. Если новгородский князь захочет оторвать северные земли от Киева (а он легко сумеет это сделать), произойдет беда — гибель всех трудных завоеваний Владимира, гибель всей Руси. За старшим братом потянутся и другие. Не говоря уже про Святополка. Только Позвезд, обладавший даром убеждения и красноречия, сможет уговорить Ярослава не творить глупости. Вот почему переяславский князь должен был спешить.

Путь к Новгороду был долгим, и хоть тревожно было на душе у Позвезда, невольно все мысли его сейчас обращались к спасенной боярышне.

Поначалу князь считал, что не решился оставить незнакомку в Переяславле лишь потому, что привязался к ней, как привыкают к щенку или котенку. Он много дней и ночей не отходил от лежащей в беспамятстве девушки, смотрел в нежные, доверчивые глаза, затянутые туманом, гладил мягкие волосы и был убежден, что бедняжка очнется, если он будет рядом с ней. Но когда это произошло и девушка уставилась ему в глаза осмысленным взглядом, Позвезда стало мучить странное ощущение, что ему знакомы эти ясные глаза необычного лилового цвета. Ему стоило лишь на одно короткое мгновение заглянуть в ее сияющие очи, как уже не хотелось от них отрываться. Никогда.

ГЛАВА 6

Стояло чудесное солнечное утро. Розовое солнце медленно поднималось ввысь, пытаясь согреть застывший от зимней стужи мир. Белоснежные деревья, словно сказочные великаны, обступили с обеих сторон княжеский обоз. Красногрудые снегири бойко клевали сладкие ягоды на придорожных рябинах. Где-то в отдалении мирно стучала секира дровосека.

Купава сидела в своих санях, зарывшись в меха и подушки. Позвезд лихо гарцевал рядом с ее повозкой, весело улыбаясь, и девушка не могла отвести от него глаз. Она поражалась тому, что прежде не видела молодого князя ни в Киеве, ни в Вышгороде. Впрочем, неудивительно: ведь все помыслы ее еще полгода назад были заняты только Глебом. На мгновение легкий стыд заставил зарумяниться девичьи щеки. Ласа оказалась права. Как же легко Купава забыла о своем друге… А ведь Глеб и Позвезд — братья.

Девушка до боли прикусила губку, чтобы заставить себя отвлечься от мыслей о своем спасителе, но, бросив в его сторону мимолетный взгляд, вновь забыла обо всем на свете. Уж очень хорош был переяславский князь: высокий, стройный, широкоплечий, с губами нежными, словно у девушки, с чарующей белозубой улыбкой и ясными очами, удивительными для его смуглого лица. Пылает огнем багряный плащ, скрепленный на плече затейливой пряжкой, навершие высокого шлема украшает сверкающий на солнце соболиный мех, в ножнах, украшенных золоченым орнаментом, покоится надежный меч, а сильные руки уверенно держат повод вороного жеребца изумительной красоты. Ах, если бы Позвезд оказался тем таинственным незнакомцем!.. Только вряд ли. Когда князь снимал рукавицы, на пальцах у него мерцали лишь два кольца с яркими самоцветами, и отдаленно не напоминающими серебряный перстенек с лиловым камешком.

* * *

Казалось, что дороге не будет конца, но совершенно неожиданно лес стал редеть. Еще пара поворотов — и вот уже вдали показались башни новгородского кремля. Среди них в лучах яркого солнца весело блестели золотые кресты на маковках церквей и дружно поднимались к небесам голубоватые столбы дыма.

Все вокруг обрадованно зашумели, радуясь окончанию долгого пути, а Купава внезапно почувствовала разочарование. Как жаль, что их путешествие так скоро завершилось. Теперь у Позвезда, конечно, будет полно совсем других забот.

Так оно и вышло. Сразу же по приезде в Новгород князь велел пригласить к девушке лучшего в городе лекаря, чтобы тот осмотрел его подопечную. Иноземный врач признал, что о здоровье девушки беспокоиться не стоит, и посоветовал лишь не торопиться с долгими прогулками по городу — ведь зимние морозы крепчали день ото дня. И после этого переяславский князь и думать забыл о Купаве. При редких встречах он лишь холодно кивал головой и быстро удалялся.

Потянулись долгие дни, полные грусти. Вышегородской боярышне отвели небольшую, но весьма теплую светлицу с маленьким окошечком. В углу комнаты находилось ложе с теплым пологом, на полу раскинулся медвежий мех, вдоль стен стояли длинные лавки, устланные разноцветными ткаными покрывалами, и пара высоких сундуков с одеждой, которую Позвезд велел своим слугам купить на торгу у иноземцев. За Купавой ухаживали, словно за княжной, но мысли об отце, матушке и особенно о меньшом братике печалили девушку до боли в груди. Тревога томила сердце, и не с кем было поделиться своей тоской.