Звездные гусары: из записок корнета Ливанова - [56]

Но я отвлекся; моя собственная персона не стоит такого большого числа потраченных на нее слов!

Вернусь к охоте. Задачей нашей было не убийство зверя, но безвредная для него поимка. Поэтому арбалетные стрелы получили наконечники со снотворным лекарством. Аркадий шел с большой плетеной корзиной за плечами. Он предполагал нагрузить этой корзиной одного из наших рабочих, но я воспротивился, сославшись на то, что оба они страшно топают и, несомненно, спугнут добычу. Аркадию пришлось согласиться с этим доводом и отяготить себя ношей.

Г-н Волобаев держал само орудие лова, то есть арбалет. Я просто пошел с ними, сказав для чего-то, что знаю поблизости большую стоянку зверей (это не было правдой в полной мере; здесь везде можно наткнуться на такую стоянку, а если ее не найдется – сказать, что звери откочевали к более сочным кормам).

Мы миновали памятную могилу одной лаборантки, которая по случайности проглотила вместе с водой прожорливого местного паразита; и с тех пор, что бы ни съела несчастная девица, все это доставалось не ей, а паразиту. Таким образом, он жирел в ее желудке, а она чахла и худела. В конце концов, страдая от мук голода, бедняжка убежала в лес. Ее нашли скончавшейся, с полуобглоданной веткой в зубах.

Уму непостижимо, сколько опасностей подстерегает на Этаде молодых девиц!

Далее мы прошли вдоль длинного оврага и спустились в долину, центром которой стало маленькое озерцо или, точнее выразиться, болотце. На противоположном берегу действительно обитают эти чудесные животные.

Они напоминают учениц четвертого или пятого класса женской гимназии: такого же роста, с такими же повадками и той же очаровательной косолапящей походкой. Для полноты картины недостает только упавшей с плеча лямки форменного фартука; зато мечут взоры, глянув вполоборота, и удирают с хихиканьем они даже лучше юных девиц!

Они покрыты шерсткой палевого цвета, чаще ходят на двух ногах, слегка согнувшись, руки и ноги у них одинаковой длины, пальцев на руках и ногах по четыре, ладошки – смугло-розовые, хорошенькие, и мордочки такие же. Имеется у них также и длинный пушистый хвост, но почему-то его наличие ничуть не умаляет их сходства с гимназистками!

Насколько успела выяснить г-жа Колтубанова, внутри стаи они живут семьями и чрезвычайно привязаны к потомству. Если по несчастью у детеныша погибают родители, другие забирают малышей на воспитание и делятся с ними самым лучшим.

Г-жа Колтубанова специализируется именно на изучении их повадок. Она по целым дням проводит на деревьях, поблизости от той или иной стаи. Нам для нашей ловитвы следовало выбрать ту стаю, на которую не простираются исследования г-жи Колтубановой; ведь после отлова зверя прочие могут счесть свое пребывание здесь небезопасным и попросту уйти. А если г-жа Колтубанова утратит доверие исследуемых, то она никогда не простит мне этого. Она имела со мной получасовую беседу на эту тему, когда я советовался с нею насчет предполагаемой охоты.

– Я вообще против подобных фокусов, – заявила она. – Что, он не может вытаскивать из цилиндра обычного кролика?

– К несчастью, господин Рындин – не фокусник, а дрессировщик, – вынужден был объяснять я.

– Еще того хуже! – фыркнула она. – Для цирка было бы куда эффектнее, если бы орангутанг вытаскивал из цилиндра самого господина Рындина.

– Для этого необходим, по меньшей мере, орангутанг, – резонно указал я.

В конце концов г-жа Колтубанова смилостивилась надо мной и даже показала мне на карте самые многочисленные стоянки наблюдаемых ею зверей.

Все это время она рассказывала мне, сколько много вреда бывает от недоучек, воображающих себя “биологами” и “специалистами”; я соглашался с нею от чистого сердца! Никогда еще г-жа Колтубанова не бывала со мною так разговорчива; обычно она относилась ко мне с небольшим высокомерием, вполне приличным для ученой дамы, особенно перед солдафоном. Я нахожу такое обращение весьма трогательным; в нем есть нечто женственно-беззащитное, если хотите!..

По нашим расчетам, частный корабль должен вернуться за Аркадием и забрать с Этады его вместе с добычей приблизительно через две недели. Так что и это письмо, если Бог даст, отправится вместе с г-ном Рындиным. Надеюсь, Аркадий не уничтожит его в отместку за выпитый мною коньяк.

Мы шли по лесу несколько часов, и возле известной мне развилки я остановился в недоумении. Та стоянка, которую помнил я по моим прежним прогулкам, находилась существенно левее указанной на карте. Некоторое время я раздумывал, как лучше идти: по моей памяти или же по рекомендации г-жи Колтубановой.

В конце концов я поделился сомнениями с Аркадием, и тот немедленно принял сторону карты; вот каково волшебное воздействие на мозг человека письменного слова! Если показать человеку лист бумаги со стрелкой и надписью “туда”, человек слепо повинуется! В то время как самое убедительное маханье руками и выкрики “да нет же, осел, не туда, а туда!..” в расчет совершенно не принимаются.

– Мало ли что вы помните, – сказал Аркадий. – Г-жа Колтубанова – ученая, она-то не может ошибаться!

И мы пошли по карте, которой теперь завладел Аркадий. Еще два часа мы ломились сквозь почти непроходимую чащу. Г-н Волобаев, запакованный в свой защитный костюм, сильно страдал. Пот стекал по его очкам, точно дождевые струи. Озерцо, как нарочно, то и дело мелькало в просветах между деревьями, но попасть к нему не представлялось возможным из-за непроходимой трясины.