Звездные фермеры - [5]

Наш староста Опоссум за колокольчик схватился, трясет им, тишины требуя, но как-то неуверенно. По всему видно, считает в уме, на сколько его мистер Хоук «обул» за тридцать лет плодотворной работы в наших-то пенатах. Когда все орать кончили, мистер Хоук встал и спокойно объявил, что более неблагодарного народа, чем жители Санта-Лючии, он в жизни не видел. И что мой папаша не только украл у его сына очень ценный журнал, но и разбил в его душе самое важное, что может быть, — веру в любовь к ближнему своему. После этого мистер Хоук начал загибать что-то про маркетинг, менеджмент и фьючерсные договора, а в заключение разрыдался. Он вообще-то слезлив, этот старикашка. На том собрание и кончилось.

Месть мистера Хоука была ужасной. В понедельник на двери закупочной конторы в фактории появилось объявление, что закупки сельхозпродукции у жителей Санта-Лючии по техническим причинам производиться не будут. А для жителей Сан-Антонио, Санта-Моники, Санта-Бабары и прочих городков и деревень, что лежат вниз по реке, закупочные цены повышены на 10%. И вещание своего телевидения на Санта-Лючию мистер Хоук отключил. Мамаша как увидела поутру, что стереовизор в таверне дядюшки Абрамяна не работает, так едва чувств не лишилась. Еще бы, теперь ей вовек не узнать, сделал ли красавчик Хозе предложение прекрасной цветочнице или женился на этой злющей баронессе. Уже к вечеру к папаше явилась делегация во главе с мистером Опоссумом, о чем они говорили, я не знаю, но вид после этой беседы у папаши был очень кислым. Да не просто кислым! Как только делегация удалилась восвояси, слышу я визг — и из дверей дома нашего пулей мой Шарик вылетает. Батя в сердцах ему такого пинка отвесил, что бедная зверюга метров пять в свободном полете пролетела, если не больше. Батя, он и раньше Шарика не особо жаловал, все вонючкой его звал, ругался, что пахнет от него, но чтобы живую тварь и пинком… Вышел батя на крыльцо, глянул, как Шарик по дороге к коровнику вприпрыжку улепетывает, глянул грустно в небо ясное и изрек: «Ну почему люди не летают?» А потом как хлопнет себя по макушке плешивой, как заорет: «Эврика! Эврика!» — и опять в дом. Я прям забеспокоился, кто это такая — Эврика эта самая? И не съехал ли батя крышей? Оказывается — наоборот. Такую штуку батя придумал!..

Глава 3

На посадку торгового челнока собралась смотреть вся деревня. Сказать, что мы волновались, — ничего не сказать. Папаша сообщил, что корпорация «Урания» в принципе готова выслать торговый корабль, но предупредила, что, если посадочная полоса не будет соответствовать норме, посадка челнока не состоится, а все расходы должен будет оплатить «свободный поселенец мистер Ажен», то есть мой папаша. А поди успей сделать бетонную полосу 50 на 10, когда бетономешалка в деревне только одна, и стоит она в фактории мистера Хоука. К нему, как вы понимаете, мы и не подумали обращаться. Всю неделю с утра до ночи всей деревней возили песок, качали воду, мешали и перемешивали цементную смесь, бетонировали, устанавливали какие-то дурацкие огни. Зачем, спрашивается, огни, если челнок днем приземляется? Даже мы, пацаны, бросили рыбалку, лапту с футболом и вкалывали изо всех сил наравне со взрослыми. Ночами вкалывали!

Как бы там ни было, а площадочка получилась на загляденье, и в указанный день из облаков появился челнок! Челнок повисел над бетонной площадкой с минуту, словно раздумывая, и все-таки приземлился. Красивый корабль, здоровый, весь такой обтекаемый, в рекламе светящейся, не то что развалюха мистера Хоука, вся в заплатках.

Сначала трап из борта выдвинулся и на глазах до самой земли разложился. Потом люк челнока с тихим чмоком в сторону ушел, глядим, а из недр корабля появился лысенький дядька в голубом комбинезоне с эмблемой «Урании» на груди, рукавах и спине. Огляделся и говорит, мол, привет, ребята! Я пилот торгового челнока Гипп, зовут меня Урайя, счастлив приветствовать вас, дорогие мои, от имени корпорации «Урания»! Радостно улыбнулся солнышку, пальмам, березкам, нам ручкой сделал и благосклонно принял хлеб-соль из рук мисс Сидороффой — первой красавицы нашей деревни…

Пилота торгового челнока мистера Урайю мы провожали всей деревней, прям как национального героя. Вообще-то у нас на Грыме своих национальных героев отродясь не было, потому как поводов для геройств как-то не представляется, но если появятся, провожать их, думаю, будут примерно так: с духовым оркестром, салютом и торжественными речами. Салют и оркестр были, а вот до речей дело не дошло, потому как мистер Урайя, по образному выражению дядюшки Абрамяна, «от впечатлений несколько ослаб». Батя с мистером Опоссумом осторожно уложили продолжающего распевать торговца в пилотскую кабину, разместили на кресле второго пилота корзины с гостинцами, батя там чем-то щелкнул на приборной панели и включил автопилот. Через пять минут челнок, в бункерах которого уместилась чуть ли не половина нашего весеннего урожая, задрожал, оторвался от земли и, сделав лихой вираж, скрылся в облаках. Смотрю, некоторые наши бабы аж слезу пустили, стоят, утираются платочками, а Шарик мой завыл. Но это он, может быть, с испугу.