Звездные дороги - [130]

– Это неизлечимо? – спросил Эндрю.

Дабит отрицательно покачал головой.

– У нас есть несколько лекарств, которые иногда помогают. Однако предохранение – лучшая политика. Могу вас заверить, что человеческое население Таррагоны полностью чисто в отношении токсоплазмы. Поскольку мы не держим в домах кошек, нам не приходится дышать их испражнениями, а мясо, которое мы едим, поступает с надежно защищенных ферм.

– Значит, кошки заражены токсоплазмой? – спросил Эндрю.

– Токсоплазма не убивает кошек и не причиняет им вреда, – ответил Дабит. – Да, она вынуждает их постоянно плодиться и непрерывно охотиться, но поскольку кошки занимаются примерно тем же и без всякой токсоплазмы, вряд ли они от этого особо страдают. Коты так просто счастливы от избытка партнерш.

– А как она влияет на других животных? – поинтересовался Эндрю.

– Можно сказать, приводит их в упадок духа, – ответил Дабит. – Зараженные животные теряют всякий страх перед кошками или, по крайней мере, не особо пытаются спастись. Земные животные, вроде мышей и крыс, с легкостью попадаются кошкам в лапы.

– Никогда не слышал, чтобы земные инфекции одинаково действовали на инопланетные виды, – покачал головой Эндрю.

– Токсоплазма пробует разные варианты, но главный из них – изменения в поведении, которые помогают кошкам успешно охотиться, вследствие чего те едят зараженное мясо и заражаются сами, позволяя бактериям попасть в их внутренности, созреть и размножиться.

– Что насчет людей? – спросил Эндрю.

– У людей в основном возникает депрессия, зачастую приводящая к самоубийству, – ответил Дабит. – Особенно у беременных и только что родивших женщин.

– Не понимаю, чем это может помочь бактериям, – сказал Эндрю.

– Ничем, – ответила Валентина. – Но они этого не знают и действуют как обычно. Если бы жертв самоубийств отдавали на съедение кошкам, тогда бы это точно помогло бактериям токсоплазмы. Но мы этого не делаем, так что…

Эндрю и Валентина замолчали. Эндрю закрыл глаза, и Дабит понял, что тот о чем-то думает, так что не стал ему мешать.

– Кто мог сказать льопам, чтобы они не ели кошачью добычу? – спросил Эндрю.

– В том-то и вопрос, – кивнул Дабит. – Думаю, именно потому Кен не стал подтверждать неразумность льопов: отказываясь подъедать добычу кошек, они обрекают себя на голодную смерть, но не рискуют возможностью заражения. Как они могли узнать? У них нет микроскопов, они не могут читать наши лабораторные отчеты, они не понимают разговорного английского. Вернее… гм… звездного общего.

– Мы все трое выросли в Америке, – сказала Валентина. – Так что для нас это английский.

– И вы не знаете, была ли у Кена какая-то теория насчет этого? – спросил Эндрю.

– Наверняка была, – ответил Дабит. – Просто мне он ничего не рассказывал.

– Значит, вы надеетесь, что мы с Валентиной выясним, в чем она заключалась?

– Надеюсь, вы выясните, что он был сумасшедшим, – ответил Дабит. – Тогда я смогу пренебречь всеми его решениями, и пусть эта колония, население которой полностью чисто от заразы, сама решает, как ей жить дальше.

– Что, если мы найдем льопа, который свободно говорит на звездном общем, и он объяснит нам, что у льопов на самом деле высокоразвитая цивилизация, просто они не делают орудий и не строят зданий, поскольку с их лапами это не слишком удобно? И все их памятники хранятся в общей памяти племени?

Похоже, Эндрю говорил вполне серьезно. Дабит не знал, что ответить на столь невероятную гипотезу. Ему хотелось сказать: «Если никто этого не видел и не может об этом поведать, значит в лесу бесшумно упало дерево. С точки зрения ИС они разумны лишь в том случае, если ИС сможет подтвердить, что они способны говорить, создавать и помнить».

Королевы жукеров тоже не могли говорить с людьми – но в их разумности никогда не возникало сомнений, поскольку они создавали машины. В анонимной книге, автор которой подписался как Говорящий от Имени Мертвых, описывалась красота их расы и высказывалось сожаление по поводу миллионов людей, погибших из-за своего рода типографской ошибки. Но Дабиту приходилось принимать решение в реальном мире.

Ему неплохо это удавалось – собственно, именно потому его и послали сюда разобраться с этим кошмаром. Но проблема выглядела неразрешимой, по крайней мере пока, и потому он вызвал Говорящего от Имени Мертвых, чтобы тот стал для него другой парой глаз, неофициальным лицом, которое тем не менее могло задавать вопросы. Но если тот собирался нести всякую гипотетическую чушь…

– ИС изучает льопов уже сто лет, – сказал Дабит. – Еще до того, как сюда разрешили прибыть колонистам.

– И что, ИС всегда и все замечает? – столь же бесстрастно произнес Эндрю. Вопрос, однако, звучал явно с иронией, так что, возможно, именно ее изображало абсолютно ничего не выражающее лицо Эндера Виггина.

– Я столь же скептически отношусь к бюрократии, что и вы, – ответил Дабит. – Но в ИС хватает опытных и компетентных ученых. Кен Аргон был одним из них. Я сам воспроизводил и проверял их результаты, а также отправлял на проверку за пределы планеты. Каким-то образом льопам удается избегать заражения, причем на протяжении многих лет.