Звездное убежище - [24]

Викор обнаружил, что думает о Майкосе, как об очень тусклом мире — не по природе, а потому, что господство кэтродинов омрачало на самые светлые дни.

Родину он больше не увидит.

Острую боль души заморозила леденящая безысходность, осталось лишь саднящее чувство. Он поспорил с самим собой, что же теперь предпринять. Стоит ли рисковать, возвращаясь на корабль, чтобы забрать свои пожитки? Решил, что не стоит. Лигмер был так разгневан, что, скорее всего, уже предупредил кэтродинские власти. Теперь, если Викор на мгновение выйдет из-под охраны глейсов, его схватят и упрячут за решетку.

Группа кэтродинских юнцов вынырнула из Океана, смеясь и возбужденно переговариваясь. Они принялись играть в пятнашки на склонах. Их веселость казалась издевательской. По контрасту его несчастье выглядело еще непоправимее. Викору захотелось прокричать им, что он страдает — но они бы не поняли. Оскалили бы зубы в своих кэтродинских ухмылках и заявили, что так ему и надо. Или вообще не снизошли до разговора с представителем низшей расы.

Однако был человек, с которым он мог поделиться своим горем. Который его поймет, и которому, в любом случае, придется все рассказать. Викор встал и побрел к люку, ведущему из туристской зоны, склонив голову под бременем обуревающих его горестных мыслей.

Дорогу к знакомому коридору, освещенному красновато-оранжевым светом, он нашел словно во сне. Туда можно было попасть, только зная секретный код. Он нажал на кнопку на двери небольшого офиса и вошел.

Викор думал: «Конечно, ее может здесь и не быть, она может сейчас работать в одном из приемных залов или где-нибудь еще…» До него не сразу дошел смысл увиденного. С запозданием он принялся бормотать извинения.

Необычный мягкий пластик красного цвета, который всегда имел форму двух кресел и, похоже, служил единственной мебелью в каюте Рейдж, лежал на полу в виде толстого матраса. Обычно пустые переборки выглядели по-другому: слева от входа открытая дверца шкафа, за которой виднелись одежда и обувь; за похожей дверцей напротив открылось взгляду собрание печатных книг и книг на магнитных лентах. Были и другие перемены.

Викор не сразу все осознал перемены, поскольку каюта была освещена так же тускло, как и коридор. Освещение было приглушено до бледного сумеречного полусвета. В сумерках он разглядел Рейдж, которую его внезапный визит вырвал из сна. Она смотрела на него, сонно моргая. Рейдж лежала под блестящим шелковым покрывалом на матрасе из пластика, который играл роль кровати.

Мгновением позже она собралась с мыслями и тотчас прервала поток сбивчивых извинений Викора.

— Неважно, Викор — раз ты пришел, значит, у тебя были на то причины. Ты выглядишь таким несчастным! Что стряслось?

Она села, изящным жестом закутавшись в покрывало. Викор лишь мельком увидел обнаженное плечо и соблазнительные очертания груди. Включила яркий свет. Рейдж выглядела крошечной и хрупкой, как фарфоровая статуэтка. Ее босые ступни выглядывали из-под покрывала. Викор облизал пересохшие губы.

— Я поступил, как идиот, — сказал он. — Не думаю, что вся вина падает на меня, но…

Она жестом указала ему на пластиковый матрас, и он неловко сел, стараясь не смотреть на нее слишком пристально. Отрывистыми нескладными фразами он изложил, что произошло, и почему никогда больше не будет свободным человеком. Рейдж слушала его молча, чуть склонив голову набок.

— Вот и все, — горько завершил Викор. — Меня подтолкнули, чтобы я перечеркнул свою жизнь одной глупой вспышкой раздражения!

— Бедняга, — сказала Рейдж, положив маленькую нежную руку ему на плечо.

Ее прикосновение подействовало, как выключатель. Его прорвало. Викор опустил голову и почувствовал, как мышцы живота судорожно сократились в первом из длинной серии всхлипываний.

Он лишь смутно сознавал, что Рейдж грациозно встала и перемещается где-то на краю его затуманенного слезами зрения. Когда он поднял голову и снова обрел способность ясно видеть, Рейдж стояла рядом, завязывая пояс платья. Лицо ее выражало больше чувств, чем ему когда-либо доводилось видеть.

— Вставай, — мягко сказала она, и, коснувшись плеча, заставила Викора подняться на ноги.

Затем она наклонилась к пластику на полу, проделала что-то, за чем Викор не уследил, и матрас разделился на две части. Из каждой Рейдж образовала привычное по прежним визитам кресло и усадила Викора в ближайшее.

— Это поможет, — сказала она, повернувшись, чтобы открыть еще одну скрытую дверцу в переборке и достать из шкафчика красивый кувшинчик и две небольшие кружки.

Рейдж налила ему и себе и передала кружку Викору. Он судорожно глотнул и обнаружил, что напиток мягок на вкус, но обжигающ. Через несколько мгновений по его телу разлилось приятное Тепло.

Рейдж опустилась во второе кресло лицом к нему, изящно положила ногу на ногу И расправила подол белого платья.

— Ты еще очень молод, Викор, верно? — спросила она.

— Мне почти двадцать, — нерешительно ответил он и апатично кивнул.

— И какова была твоя жизнь? Он пожал плечами.

— Довольно обычная. Я хорошо учился в школе, в пятнадцать лет меня выбрали для обучения на мелкого служащего. Потом более-менее случайно я получил назначение в космопорт, расположенный рядом с домом. Потом я стал учеником казначея и, наконец, получил место стюарда на рейсовых лайнерах. Оказалось, за мной наблюдали. Когда прежний курьер заболел, то попросили передать сообщение на Станцию. В следующем рейсе меня уже назначили постоянным курьером.