Звёздная Река - [16]

Пэйи вгляделась в прозрачную ткань, и испуг на её лице сменился радостью.

– Светлячки! – прошептала она зачарованно. – Это фонарь из светлячков!

Остальные подбежали к ней. Все страхи рассеялись. Шар был полон светлячков, и когда Жэньди посмотрел наверх, оказалось, что в воздухе их вьётся великое множество – сотни, а может, и тысячи. Госпожа Чан загадочным образом призвала их к себе. Они мерцали и мигали, и Жэньди на миг показалось, что он попал в Звёздную Реку.

Господин Шань захлопал в ладоши и засмеялся, точно маленький мальчик.

– Фонарь из светлячков! – радовался он. – Под ним даже читать можно!

Бодро, с проворством, какого Жэньди вовсе от него не ожидал, господин Шань бросил наземь свой посох, вприпрыжку побежал во двор, вскидывая ноги, как олень, и принялся ловить светлячков рукавом, а борода его развевалась на ветру.

– Идём, Жэньди! – позвала Пэйи, передавая светлячковый фонарь отцу. – Тут столько светляков – можно наделать фонарей для всей гостиницы!

Жэньди не мог устоять против такого приглашения. Минута – и они с Пэйи уже бегали вместе с господином Шанем, собирая светлячков, и Жэньди, ушам своим не веря, вновь услышал собственный смех. Госпожа Чан подавала им прозрачную ткань и бумагу, а хозяин Чао перевязывал фонари верёвочкой. Свет, шум и радостный смех привлекли соседей, которые вышли из своих домов и тоже, по приглашению Пэйи и господина Шаня, бросились собирать светлячков. Вскоре уже все жители Деревни Ясного Неба собирали светлячков перед гостиницей, веселясь так, как не веселились давным-давно. Лица людей были озарены не только светом светлячков, но и чистой радостью, и даже вдова Янь и Мэйлань, не замеченные хозяином Чао, с улыбками смотрели на них поверх садовой стенки.

Но когда госпожа Чан вручала Жэньди очередной светящийся узелок, небо издало громкий, жалобный стон, а за ним эхом раздался ещё один – как будто небо обиделось, что никто не бросается его жалеть. Жэньди, как обычно, зажал уши.

– Жэньди, – окликнула его госпожа Чан, – что случилось?

– Небо плачет! – выпалил Жэньди, не в силах сдерживаться. – Неужели вы не слышите? Так громко!

Но ни вдова Янь, ни Мэйлань, ни люди, резвившиеся в саду, явно ничего не замечали. Пэйи передавала отцу один светлячковый фонарь за другим и, судя по всему, слышала вокруг только смех и веселье. Господин Шань, словно зачарованный, неотрывно глядел на свой фонарь. Слышал ли он? Госпожа Чан смотрела на Жэньди, замерев. Вой раздался снова.

– Вы не слышите? – спросил Жэньди почти умоляюще. Неужели всё это ему только кажется? Неужели он сошёл с ума? Он не хочет быть сумасшедшим, не хочет! – Вот и Пэйи не слышит, и хозяин Чао, и вообще никто!

– Я слышу, Жэньди, – сказала госпожа Чан и ласково положила руку ему на плечо. – Слышу, но очень слабо. С тобой всё в порядке. Просто ты слышишь это острее всех.

– Но почему? Почему я?

Небо издало ещё один плаксивый стон. Жэньди в смятении смотрел на госпожу Чан.

– Вспомни свою историю, – сказала она. – Герцог верил, что тот, кто умеет слушать по-настоящему чутко, слышит то, чего не различают другие. Должно быть, и тебе дана особая чуткость.

– Но это же всё было враньё, – упирался Жэньди. – Герцога просто одурачили!

– Да, он был обманут, – согласилась госпожа Чан. – Но это не значит, что он был неправ.

Светлячковые фонари мерцали, по нахмуренному лицу Жэньди плавали тени. Ну что ж, подумал он, по крайней мере я не сошёл с ума. Он посмотрел снизу вверх на госпожу Чан, и ему захотелось спросить её обо всём сразу, задать сотни вопросов, но тут ветер в ночном небе снова взвыл, и Жэньди спросил только:

– А Тиу узнал секрет обретения мира?

Госпожа Чан легонько сжала его плечо и улыбнулась.

– А ты как думаешь? – спросила она – и ушла, оставив Жэньди наедине с его мыслями.

Глава 15

Ни луны, ни дождя, ни отдыха, проворчал про себя Жэньди. Конечно, ему полегчало, когда он узнал, что ночные стенания ему не мерещатся, но крепче спать он от этого не стал – разве что под утро удалось забыться беспокойным сном. Днём тоже не было покоя. Солнце пекло, словно печь для обжига, и Жэньди, трудясь под его раскалёнными лучами, чувствовал себя глиняным горшком в этой печи. Досада и раздражение, его верные спутники, вернулись, и он опять со злостью считал дни, проведённые в этой дыре.

Но увидев, как госпожа Чан спускается к обеду, Жэньди вдруг подумал: «Ах, какой же я дурак! Ведь госпожа Чан пришла сюда пешком! Мне вовсе незачем ждать повозку или карету. Я могу просто собрать свои вещички и преспокойно уйти!» Жэньди чуть не рассмеялся в голос, радуясь этой простой мысли. На душе у него сразу посветлело. Сегодня, подумал он. Может быть, сегодня же и уйду.

Остальные тоже были в прекрасном расположении духа. Даже жаба – она сидела напротив господина Шаня, возле его миски с рисом. Господин Шань тряс перед ней цепочкой с медными монетками, и широкий жабий рот изгибался в подобии улыбки. Монетки звенели, точно крошечные колокольчики, и жаба начала подпрыгивать в такт.

– Кролик! – весело окликнул жабу господин Шань. – Кроличек!

– Это не кролик. Это жаба, – сообщил ему Жэньди. Бедняга этот господин Шань, вечно всё забывает и путает.