Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа. Том 2 - [28]

Девушки казались ей уже не просто красивыми, а красивее ее во много раз. Этому чувству не могли помешать блуждающие мужские взгляды, которые она ловила на себе. Луиза вдруг ощущала в себе какую-то неуклюжесть, что-то нелепое, неприспособленное, граничащее с глупостью. Габардиновый костюм тянул в плечах. Испарина и влажность тела создавали ощущение несвежести и сковывали в движениях.

Из толпы вдруг вылетел Бертоло. Едва скользнув по ней взглядом, он мгновенно понял, в чем дело. Бертоло подхватил ее под руку и с этой минуты от себя больше не отпускал.

Официанты начали разносить шампанское. Толпа радостно взвыла и зашевелилась. Живые потоки начали перемещаться из одного конца зала в другой. Но большая часть всё же ринулась к буфету. Другие, поопытнее, предпочитали сразу занимали столики.

Бертоло галантно повел Луизу к столику, который показал ей в дальнем углу павильона, при этом останавливаясь на каждом шагу и приветствуя кого-то, а кое-кому отвешивая поклоны. Усадив ее рядом с собой в компании незнакомых и немолодых мужчин, Бертоло почему-то наблюдал за ней. И как только они встречались глазами, начинал странно таять в лице. Луиза даже не обратила внимания на то, что Бертоло знакомит ее с сидевшими за столом.

Официант в белом принес ведерко с шампанским. Другой обходил стол с подносом, предлагая закуски. Продолжая общаться с сидящими за столом, Бертоло подавал Луизе то бокал с шампанским, то крохотные птифуры в виде корзиночек и пирожков, каждый раз интересуясь у нее, с чем она предпочитает — с икрой, с мясом или с овощами, — при этом он скользил по ней взглядом, полным умиления. То ли резкая перемена, которой она не могла не замечать в его поведении, — Луиза привыкла к тому, что Бертоло держался с ней иронично, холодно, приправляя свой тон насмешками, — то ли всё большая растерянность, охватывающая от того, что ее все ели глазами, то ли выпитое на голодный желудок шампанское, — но она чувствовала себя обезоруженной, лишенной обычных в таких случаях рефлексов и позволяла за собой ухаживать.

К столу приблизилась новая мужская компания. Ее возглавлял как раз мужчина в блейзере с блестящим, жирным черепом и с совершенно безбровым, гладким лицом. Трудно было определить его возраст. Сбоку от него топтался немыслимо грузный, исходящий испариной толстяк в белом пиджаке с бабочкой, с густыми бакенбардами, с торчащими в стороны черными усами, кончики которых были чем-то подмазаны и завиты. Бертоло представил его фотографом. Потными, пухлыми лапами толстяк похлопал Бертоло по плечу — они были хорошо знакомы, — после чего, отделившись от своей компании, оба, и толстяк и безволосый, сели к ним за стол и принялись что-то обсуждать.

Луиза за разговором не следила. От шампанского у нее плыло перед глазами, она даже не заметила, как оказалась в гуще дискуссии.

Безволосый, куривший толстую сигару, поглядывал на нее с каким-то поощряющим любопытством. Но в глазах его не было ничего мужского, интерес его был холодным, рациональным.

Бертоло и толстяк с бакенбардами поднялись из-за стола, чтобы сходить к буфету за шампанским, которым официанты по непонятной причине перестали обносить стол. Не успели они отдалиться от стола, как безволосый в блейзере вкрадчивым, полушутливым тоном спросил Луизу:

— Скажите, вы не хотели бы сняться в журнале?

Луиза залилась краской. Внимание, которое ей уделяли, льстило, но она не знала, как реагировать, не понимала, что тот хотел от нее.

— В каком, простите, журнале? — вымолвила она через силу.

— Сейчас я вам всё объясню… — чуть ли не по слогам выговорил безволосый и, не договорив, развернулся в сторону Бертоло, который уже проталкивался назад к столу без шампанского, высоко подняв перед собой тарелки с закусками, чтобы не испачкать кого-нибудь из столпившейся перед их столом группы молодых людей.

Когда все уселись, безволосый поднял свой бокал перед лицом Луизы и загадочно, с бесцеремонной двусмысленностью, произнес:

— За наши будущие успехи!

Бертоло скептически усмехнулся, догадываясь о том, что произошло в его отсутствие. Он понимал то, чего не понимала пока сама Луиза.

— Ты согласилась? — спросил он. — Они, кстати, еще и платят, да недурно, или я ошибаюсь? — подстегнул он безволосого.

— Разумеется, я говорю о снимках в обнаженном виде, — сказал тот с наглой непринужденностью.

Поражаясь охватившему ее смущению, Луиза не знала, куда девать глаза.

— Ты не пугайся его прямоте, — пришел Бертоло на помощь. — Он, в сущности, равнодушен по женской части.

Безволосый одобрительно усмехнулся, окинул Бертоло ласково-безразличным взглядом, подтверждая миной сказанное, и, откинувшись назад, стал глазеть без улыбки по сторонам. Сделка, по-видимому, не стоила для него выеденного яйца.

— Об этом не может быть речи… — выжала из себя Луиза. — Не понимаю, как вы смеете! — Она всё же осеклась, понимая, что так вести себя нелепо.

Безволосый, словно предвидя ее реакцию, понимающе кивнул и сказал:

— Мне кажется, вы неправильно истолковываете. Речь идет о вполне приличных фото. Ни одна маменька не придерется. Но вы подумайте… — Он запустил пальцы в кармашек блейзера и плебейским жестом протянул визитную карточку. — А вообще Эктор — моя лучшая порука. Если надумаете, сообщите мне через него. Журнал хороший… — Безволосый стал нехотя объяснять что-то по поводу своего «хорошего» журнала, но Луиза была не в состоянии следить за объяснениями, и тот добавил: — Должен вам сказать, что масса девушек… — развернувшись в зал, он показал сигарой в толчею, поднявшуюся из-за рок-н-ролла, — всех этих девушек, я имею в виду… не отказались бы. Обычно мы не делаем таких предложений. Но вы… Вы исключение. Вы очень подходите. Вы француженка?