Так что я снова запрыгнул в троллейбус, благо запасные билетики у меня еще были.
Общага шинного завода, в которую меня отправили, была монументальной. В будущем она поменяет статус на чуть ли не первый в Новокиневске бизнес-центр «для бедных».
Внутри я был уже после этого преображения. Да что там, мне вообще ни разу не случалось бывать в заводских общежитиях раньше. Только в студенческих. Да и то в гостях.
Здание выглядело монументальным. Соседние хрущобы на фоне массивной темной семиэтажки с затейливым бетонным козырьком над входом и большими окнами, смотрелись бедными как-то бедненько. Да что там, эта общага выглядела получше многих гостиниц! Ну что ж, спасибо, Таня, удружила. Могла бы отправить в любой другой из шести клоповников, числящихся в жилом фонде шинного завода. А это прямо достопримечательность, хоть и не видно ее ни с одной из центральных улиц.
На первом этаже — просторный холл, никаких турникетов вроде не видать. Потолки высокие, прямо — широкие многостворчатые двери в столовую. Направо-налево — длинный широкий коридор. Информационный стенд, половину которого занимал плакат, клеймящий аниобщественное поведение и пьянство товарищей Кравцова и Приходько. Еще там было написанное от руки объявление с требованием сдавать книги в библиотеку своевременно.
Откуда-то справа доносились детские голоса. Где-то катили что-то тяжелое. Или тащили. Я поднялся на три ступеньки, чтобы разведать, что там в коридорах и поискать дорогу к коменданту, но тут меня окликнули.
Я покрутил головой, недоумевая, откуда звучит голос. И если бы он не встал, то я бы так его и не заметил.
— Вы к кому, молодой человек? — сварливо проговорил дедок с пронзительным взглядом сотрудника конторы глубокого бурения, не меньше. Одет он был в черный костюм, который болтался на его тщедушной фигуре, и белую рубашку. На костюме имелись наградные планочки, но совсем чуть-чуть.
— К коменданту, — ответил я. — К Анне Аркадьевне, если не ошибаюсь.
— А что за дело у вас в Анне Аркадьевне? — он подозрительно прищурился, опираясь на бортик своей загородки. Строители-отделочники умудрились так вписать эту ширму в интерьер, что разглядеть ее на фоне стены можно было, только если точно знаешь, куда смотреть. Прямо замаскированная огневая точка для вахтера.
— У меня ордер, — сказал я. — Мне надо заселиться.
— Мест нет! — отрезал дедок авторитетно. — И нечего было приходить!
— Вы комендант? — вежливо спросил я.
— Сказано тебе, мест нет! — голос деда стал окреп и стал громче.
— Уважаемый, не знаю, в какой должности вы состоите, но у меня есть ордер и я намерен им воспользоваться, — я шагнул мимо него. Чего я вообще спорю, тут же нет турникета?
— Куда? Куда?! Запрещено! — вахтер живенько выскочил из своей клетушки, встал передо мной, расправил тщедушные плечи и раскинул руки.
— Анна Аркадьевна, борода вам не идет, — хохотнул я и попытался поднырнуть под его рукой. Тот ловко сграбастал меня за кофту.
— А ну быстро покиньте помещение, а то я милицию вызову! — заорал он.
— Да нет, уважаемый, это я вызову милицию, — усмехнулся я. — А заодно еще накатаю жалобу в прокуратуру и ОБХСС.
Я не был уверен, что пугало советской торговли занимается контролем за распределением мест в общежитии, но зато отлично понимал, что нарушений в этой уникальной общаге стопудово будет достаточно, чтобы взять эту Анну Аркадьевну за филейную часть, а вместе с ней и этого чекиста-пенсионера. И при должной настырности даже у недоросля без связей, вроде меня, хватит возможностей, чтобы наделать им здесь проблем выше крыши.
— Ах ты шкет обнаглевший! — дедок шагнул в сторону выхода и потянул меня за кофту. С места я не сдвинулся, трикотаж, разумеется, растянулся, где-то в районе рукавов затрещали нитки. — Ты еще и угрожать вздумал? Ордер у него! Ишь ты, подишь ты! Да ты этим ордером знаешь чего можешь себе подтереть?
— Пусть комендант выдаст мне официальный документ, что она отказывается заселить меня в общежитие, согласно ордеру, и я уйду, — сказал я, безмятежно улыбаясь. Хотелось оттолкнуть вредного деда, или хотя бы пальцы его скрюченные разжать, которыми он уже почти порвал кофту. Не мою, кстати. Но применять силу был неподходящий случай.
— Документ ему, выдумал тоже! — продолжал бушевать дед.
В коридоре слева раздались цокающие размеренные шаги. Через несколько секунд в холл вышла дама настолько шикарных пропорций, что почти ослеп. «Филейные части коменданта, говоришь?» — язвительно хихикнул внутренний голос. Она была очень яркой брюнеткой лет, наверное, тридцати пяти. Волосы уложены в высокую прическу, бордовый трикотажный костюм обтягивал все крутые изгибы ее фигуры, почти не оставляя сомнений, что их обладательница когда-то дала взятку небесной канцелярии за такую внешность.
— Что здесь за шум? — низким глубоким контральто спросила она.
