Звезда заводской многотиражки - [19]
Но бабушку я всегда любил. Пирожки она жарить не умела, но с ней никогда не было скучно. Чем она выгодно отличалась от всех других-прочих бабушек моих одноклассников. Которые в основном проводили время, сидя на лавочках возле подъезда.
Кстати, интересно... Вряд ли здесь в восьмидесятом неугодных прохожих награждают, в зависимости от пола, ярлыками «наркоман» и «проститутка». Наркоманов с Союзе вроде как официально не существовало, да и проституция была чисто заграничным явлением. Ну, в теории, конечно. На практике и те, и другие были, конечно. Просто вряд ли про них много и активно говорили вслух.
Впрочем, я-то СССР помню только ребенком...
Веник заворочался, зевнул, потянулся и открыл глаза.
— О, ты все еще здесь! — сказал он и сел. — А я уж думал, что мне вся эта катавасия с ожившим жмуром приснилась. Не сильно скучал? Прости, надо было тебе что ли хоть телевизор включить.
— Не шалил, фортепиано не трогал, — отрапортовал я. Беспечный парень этот Веник. Привел в дом незнакомого человека и спать завалился. Я за это время мог уже полквартиры вынести.
— Надо бы кофейку сообразить, — Веник поднялся и пошел к двери. — Ты как вообще? Как голова?
— Нормально, — я покрутил рукой и скривился. — Могло быть и лучше.
— Вспомнил что-нибудь? — спросил Веник через плечо.
— В целом да, — сказал я. — Меня на ваш шинный завод распределили.
— Молодой специалист? Инженер? — Веник открыл дверцу одного из кухонных шкафов и извлек оттуда тускло поблескивающую гейзерную кофеварку советского образка. Многогранную такую, с черной ручкой. У моих родителей тоже такая была.
— Журналист в заводскую газету, — хмыкнул я.
— А учился где? В Горьковском? — Веник извлек из кофеварки «начинку» из потемневшего фильтра и трубочки.
— В МГУ, — вздохнул я, усаживаясь на мягкий стул.
— Так ты из столицы приехал, получается? — Веник даже отвлекся от таинства приготовления кофе. — Неужели не смог там нормальными джинсами разжиться? Там же на олимпиаде полно фирмачей было!
Я вздохнул и развел руками. Мол, сорян, так получилось...
— У кого на жопе «Рила», тот похож на крокодила, — хохотнул он и зажег газ. — Знакомые есть?
— Неа, — я покачал головой. — Жильем завод должен обеспечить.
— Ну сегодня воскресенье, отдел кадров не работает, — сказал Веник, водружая кофеварку на плиту. — Можем прошвырнуться до «Петушка», там наши собираются. А утром поедешь на свой завод.
— Заметано, — согласился я.
«Петушок»... Легендарное место, даже я его застал во студенчестве. Изначально это было кафе-мороженое рядом с кинотеатром, но вместо детей его оккупировала альтернативно настроенная молодежь. Именно тут зародился и вырос будущий костяк новокиневского рок-клуба. В девяностых кафешка скинула маску детского кафе и превратилось в бар. И получило неофициальное название «Яйца». А советскую вывеску с него сняли уже в двухтысячных, когда новый хозяин помещения решил разогнать бездельников, привыкших тусоваться в козырном месте, и открыл там итальянский ресторан.
— А вчера что случилось, вспомнил? — спросил Веник, разливая кофе по маленьким фарфоровым чашечкам.
— Увы, — я развел руками. — Понятия не имею, где мое пальто. Да и кошелек тоже. Так что у меня из денег только счастливый пятак.
— Нда, надо бы что-то придумать с твоим пальто... — Веник задумчиво почесал в затылке, разлохмачивая и без того растрепанную шевелюру. — Сейчас кофе попьем, гляну, что у нас есть на антресолях.
— Случшай, я же тебе так до сих пор спасибо не сказал, — я осторожно взял чашечку за тонюсенькую дужку. — Ты же меня спас, можно сказать.
— Да ладно, не о чем говорить, — Веник махнул рукой и смущенно улыбнулся. Даже слегка покраснел. — Все люди братья и должны помогать друг другу.
— Вообще-вообще ничего не помнишь? — спросил Веник. — Ты же говорил что-то про завод...
— Слушай, я тогда только очнулся и был немного... эээ... не в себе, — я поморщился.
— Но зачем ты на Новые Черемушки поехал помнишь, хоть? — Веник отпил одним глотком половину своей порции кофе.
«Новые Черемушки» — это где вообще?! А, кажется, вспомнил. Это народное название пяти «цветочных» улиц — Сиреневой, Тюльпановой и прочих трех. В восьмидесятом, должно быть, вообще выселки с голыми коробками новостроек. Рядом с автобарахолкой. Это место так и не стало респектабельным, как ему ни пытались придать лоск. Даже когда вместо стихийного рынка построили стеклянный торговый центр, возвели всякие там школы, больницы, стадион и прочие удобства, там так и остался «цветной» квартал, куда приличному человеку лучше не соваться.
— Веришь-нет, не помню, — я развел руками. — Помню, как с поезда вечером сошел, а дальше — как в тумане. Очнулся уже в морге.
— Наверное, тебе адрес на вокзале бабка какая-нибудь дала, — задумчиво проговорил Веник. — Они постоянно там приезжих караулят, а в Новые Черемушки всю Нахаловку переселили из бараков. Ну и там тебе по башке кто-то и стукнул.
— Наверное так и было, — согласился я. Хороший человек Веник. Но я пока что не готов делиться с ним откровением, что я пришелец из будущего, вселившийся в тело младшего брата двух парней, которые через лет пятнадцать утопят Новокиневск в кровище своими разборками.
Сначала я выносил мозг дочери-подростку на тему "kak вести себя в коллективе", а потом вдруг оказался в 1980 году в теле четырнадцатилетнего парня. Которого родители на все лето отправляют в пионерский лагерь. Иронично. Неожиданная возможность доказать правдивость своих аргументов. Ну что, раз-два, левой-правой, "Всегда готов!", зарница, пионерская зорька! Смогу повторить?
Началась вторая смена в пионерском лагере "Дружных", а я продолжаю оставаться в теле четырнадцатилетнего Кирилла Крамского. Обычного подростка в обычном тысяча девятьсот восьмидесятом году. Обычный взрослый из двадцатых годов двадцать первого века. Уже немного освоился и даже начал получать удовольствие от так странно сложившихся обстоятельств.
Меня предали те, кому я доверял больше, чем себе. Мое имя вычеркнули со страниц истории, а уста мои замкнули чарами, чтобы я никогда не смог рассказать правду о той смуте. Весь мой род приговорили к смерти, но мне достался приговор более жестокий — ЖИЗНЬ. Я должен был жить и безмолвно наблюдать, как Российская Империя существует без меня. Но я не сдался. Я ждал почти полвека, чтобы получить возможность отплатить предателям той же монетой. Могущественная сила отправила меня на сто лет назад, в тело одного из моих родичей.
Однажды в какой-то реальности российский император выбрал в жены не ту принцессу, и локомотив мировой истории покатился по совершенно другим рельсам… Я вернулся в Петербург, отслужив три года по контракту. Вот только привыкнуть к прежней жизни у меня не вышло. Так что я сел на поезд и поехал в Сибирь. В поисках новой жизни или нового себя. По дороге неведомый стрелочник отправил мой вагон по другим рельсам и в совершенно другую реальность. Нет, поезд привез меня в Сибирь. Только Сибирь оказалась совсем другая.
Вчерашняя школьница Лёка, встретила на своём пути странную раненую девушку и, пожалев её, привела домой. Не подозревая, что связалась с монстром в бегах, навлекла большие неприятности не только на себя, но и на сестру, оказалась втянута в череду иногда забавных, а иногда ― грустных и загадочных, но всегда опасных приключений. Повесть "Лёка" входит в цикл «Монстры в городе».
Любимая девушка в спиритической коме. Строгое руководство требует результативной работы. На улицах Москвы поднимает голову культ дьяволопоклонников. Даже в сны вторгаются сладострастные демоницы. Немудрено, что Андрей Малинов, бывший офицер милиции, а ныне агент Организации по борьбе с паранормальными угрозами, бросает службу, берётся за бутылку и начинает засматриваться на чужие прелести! И ведь есть, на что посмотреть! Встреча с девушкой необычайной красоты и сексуальности, которой подвластен мир грёз, меняет мироощущение героя. Сумеет ли он устоять перед влекущими его со всех сторон соблазнами? Хватит ли ему сил противостоять повелителям демонов? И удастся ли сохранить верность своей спящей возлюбленной, или же он выберет другую, которая едва ли не сама бросается в его объятия? Кем теперь станет агент-ренегат? Ведь выясняется, что Малинов сам способствует восстанию культистов, похищая у своей новой знакомой могучий тёмный артефакт…
Острая сатира на тему популярных жанров и топовых авторов.
Мать-одиночка Марина живет настолько бедно, что не может купить дочери новогодний подарок. А в доме Дольских — праздничный декор по индивидуальному заказу. Но независимо от денежного положения, праздник окажется под угрозой у обеих семей! И только умный кот Маркиз сможет спасти ситуацию. Но справится ли он с этой задачей? Ведь у него же лапки…
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.