Звезда - [30]

Похороны состоялись на следующий день. Его похоронили прямо на берегу реки. Это место Кристел хорошо знала. Она часто приходила сюда, чтобы посидеть и подумать, и ей стало немного легче от мысли, что отец будет здесь, рядом с ней, всегда сможет наблюдать за ней. Она знала, что он навсегда остался с ней. И в тот же день после обеда она решила ненадолго отлучиться и проведать Хироко. Ребенок должен был родиться через несколько недель, и японка медленно поднялась ей навстречу, когда Кристел бесшумно вошла к ним в гостиную. Ее глаза были полны сожаления: Бойд уже сказал, что Тэд Уайтт умер. Ей очень хотелось тут же пойти к подруге, но она знала, что не может этого сделать. Ее бы просто не пустили к ней. Но теперь она сама здесь, похожая на растерянного ребенка, и тут же начала всхлипывать, обняв Хироко. Кристел плакала, и сердце у нее ныло. Она знала, что теперь, без отца, жизнь круто изменилась. Он оставил ее одну среди людей, которые не любили ее никогда.

Кристел пробыла в доме Вебстеров несколько часов, и когда вернулась домой, было уже темно. Ее ждала мать. Она с каменным лицом сидела на кушетке гостиной и зло уставилась на дочь, когда та вошла, печальная и уставшая.

– Где ты была?

– Я не могла оставаться здесь. – Это было правдой. Она не могла выносить той угнетающей атмосферы и присутствия тех людей, которые все приходили и приходили, час за часом, неся подарки и продукты, чтобы поддержать их в горе. Но никакие подарки и продукты не могли заменить ей отца.

– Я спросила тебя, где именно ты была.

– На улице, мама. Это не имеет значения где. – Она ездила к Вебстерам верхом, так как жили они довольно далеко, а Кристел очень устала, чтобы идти пешком.

– Ты спишь с каким-нибудь мальчишкой, так?

Кристел в изумлении уставилась на мать. Она не выходила никуда последние несколько недель и вообще не покидала комнату отца.

– Конечно, нет. Как ты можешь такое говорить? – Ее глаза наполнились слезами от обиды за эти жестокие слова.

– Я знаю, ты чем-то занимаешься, Кристел Уайтт. Я прекрасно знаю, в каком часу ты должна возвращаться из школы. А ты целыми днями шляешься где-то до темноты. Думаешь, я совсем дура? – Оливию душила ярость, по ее виду нельзя было сказать, что она только что похоронила мужа. Из скорбящей вдовы она в один момент превратилась в ведьму.

– Мама, не надо... пожалуйста. – Только утром они похоронили отца, и тут же вся ненависть и незаслуженные обвинения вышли наружу.

– Ты закончишь так же, как Джинни Вебстер. Ей еще повезло, что она успела выйти замуж, когда была на седьмом месяце.

– Но это же неправда. – Кристел едва могла говорить, слезы душили ее, она думала об отце, которого потеряла, и не могла поверить, что собственная мать может так жестоко обвинять ее. Конечно, она замечала отсутствие Кристел, когда та ходила к Бойду с Хироко.

– Твоего отца уже нет, это он вечно позволял тебе беззастенчиво лгать. И не думай, что тебе удастся так же дурачить меня. Если будешь злить меня, Кристел Уайтт, то живо уберешься отсюда. Я не позволю, чтобы ты носилась как бешеная! Это приличный дом, нечего забывать об этом!

Кристел невидящими глазами смотрела, как мать вошла в комнату, в которой умер ее отец. Отца нет, и никто на свете не заступится за нее. Она стояла посреди гостиной и вслушивалась в тишину, царящую в доме. И как никогда она жалела в эту минуту, что потеряла отца. Потом она медленно вошла в свою комнату и легла на кровать, которую когда-то делила со своей сестрой. Она продолжала думать о том, почему же они ненавидят ее так сильно. Ей никогда бы не пришло в голову, что, может быть, это оттого, что отец ее так любил. Но не только из-за этого, а еще и оттого, как она выглядела... как двигалась... и как она на них смотрела. Лежа на кровати, она понимала, что теперь ее жизнь никогда не будет уже такой, как раньше. Отец оставил ее одну. И в тишине комнаты она начала плакать, ей было страшно.

7

Ребенок у Хироко родился позже назначенного срока. Она родила его не в марте, а только третьего апреля. Кристел пришла в тот день проведать ее. Хироко выглядела усталой и больной, но в отличие от Бекки никогда не жаловалась и оставалась дружелюбной и ласковой, всегда приветливо встречала подругу. Прошло уже шесть недель со смерти отца Кристел, и она теперь приходила к Хироко почти каждый день. На ранчо ей было неуютно и одиноко, мать срывалась по всяким пустякам. Кристел думала, что мать очень переживает смерть Тэда и не знает, как выразить свою боль. Она поделилась своими мыслями с Хироко, и та согласилась, что это возможно, но Бойд по секрету сказал жене, что Оливия никогда не любила свою младшую дочь, даже когда та была еще маленькой. Он не раз замечал, что она могла отлупить Кристел из-за какого-нибудь пустяка, в то время как всегда открыто баловала Ребекку. Видимо, ей не нравилось, что Тэд души не чаял в Кристел, и об этом знали все, даже дети их друзей. Это был как бы всеобщий секрет в долине.

Хироко с Кристел спокойно провели послеобеденное время, и девушка вернулась домой в сумерках. Матери не было на ранчо – она с Бекки уехала в город, – и Кристел помогала бабушке накрывать на стол. С тех пор как умер отец, Кристел сильно похудела, ей никогда не хотелось есть. Так было и в тот вечер. Она почти не притронулась к еде и рано ушла спать. Проснувшись на рассвете, она оседлала лошадь и решила прогуляться по окрестностям, а заодно навестить Вебстеров. Была суббота, и девушке не надо было идти в школу, кроме того, она знала, что ее друзья – тоже ранние пташки. Когда она добралась до их дома, Бойд встретил ее на пороге. Он выглядел уставшим и очень встревоженным. Роды у Хироко начались еще ночью, но ребенок никак не появлялся. Он позвонил местному врачу, но тот отказался прийти, заявив, что миссис Вебстер не его пациентка. Это был тот самый доктор, который отказался осматривать ее восемь месяцев назад, и с тех пор он не изменил своего решения. Бойд понял, что ему придется самому принимать у жены роды. У него не было никакой возможности отвезти ее в Сан-Франциско. Доктор Йошикава в свое время дал ему на всякий случай книгу, но, к сожалению, с родами было не все в порядке. У Хироко начались сильные схватки, он видел головку ребенка, но, как она ни тужилась, ребенок не выходил. Он быстро объяснил все это Кристе, и она услышала, как японка стонет в доме.