Звезда - [21]

Спенсер подошел, чтобы поблагодарить ее родителей, но, когда ее рука оказалась в его, ему вдруг стало страшно, что встреча получилась такой короткой. Ведь он больше никогда ее не увидит, и эта мысль была для него невыносимой, когда он смотрел ей в глаза, мечтая о том, чтобы это мгновение продлилось вечно.

– Ты не говорила, что умеешь петь. – Он произнес это почти шепотом, в то время как его глаза внимательно изучали ее. Она засмеялась в ответ, смущенная его словами, и на мгновение снова стала в его глазах ребенком. Она пела сегодня специально для него, и сейчас ей стало интересно, понял ли он это. – С таким голосом ты действительно можешь ехать в Голливуд.

Она снова рассмеялась, и ее смех звучал мелодично.

– Я так не считаю, мистер Хилл... Я действительно так не думаю.

– Надеюсь, что мы еще когда-нибудь встретимся. Глаза у них обоих стали серьезными, и она кивнула:

– Я тоже на это надеюсь. – Но оба знали, что это маловероятно.

И вдруг он сказал те слова, которые не мог не сказать ей:

– Я никогда не забуду тебя, Кристел... никогда... береги себя... – «Живи счастливо... не выходи замуж за человека, который будет недостоин тебя... не забывай меня...» – что еще он мог ей сказать, чтобы не выглядеть в ее глазах абсолютным глупцом? И уж конечно, он никак не мог сказать ей, что любит ее.

– Вы тоже... – Она грустно кивнула. Она понимала, что через несколько дней он уедет в Нью-Йорк и их пути, возможно, больше никогда не пересекутся. Огромная страна, целый мир, вся жизнь отныне будут лежать между ними.

И потом, не говоря больше ни слова, он наклонился и нежно поцеловал ее в щеку, а через минуту был уже в машине и ехал прочь от ранчо. Сердце было готово выскочить у него из груди, в то время как Кристел молча стояла среди своих родных и неотрывно смотрела вслед удаляющейся машине.

4

По пути домой Спенсер свернул перед мостом через Золотые Ворота и, оставив машину на обочине, подошел к берегу. Ему хотелось подумать, разобраться в себе и все вспомнить. Кристел притягивала его к себе целый год, и теперь, всего через несколько часов после того, как он расстался с ней, он снова хотел ее видеть. Сама по себе долина осталась для него лишь смутным воспоминанием, но лицо этой девушки... ее глаза... то, как она смотрела на него... ее голос, когда она пела эти простые баллады, стояли перед ним. Она была редкой птицей, которую, как он знал, он теперь навсегда потерял. Нет никакой вероятности, что он вернется к ней. Сама мысль об этом приносила боль. Она была всего лишь шестнадцатилетним ребенком, живущим в затерявшейся калифорнийской долине. Она не знала ничего о той жизни, которую он вел. Но даже если бы и знала, она бы ее просто не поняла. Она слишком не похожа на ее собственную. Что ей известно об Уолл-стрит и о Нью-Йорке, о тех кругах, в которых ему приходилось бывать? Его семья ожидала от него слишком многого, и в тех планах, которые они для него приготовили, не найдется места для деревенской девушки, еще почти ребенка, в которую он имел несчастье влюбиться. Девушки, напомнил он себе, которую он к тому же едва знал. Его родители никогда не смогут понять этого. Да и как они могут это понять, если он сам ничего не понимает? И подобно тому, как Кристел мечтала о Голливуде и о кинозвездах, у Спенсера тоже были мечты. Но его мечты исчезли, когда его брат погиб на острове Гуам. И теперь он должен не только изменить свою жизнь, он должен сделать то, что не успел сделать его брат. Его семья ждала от него именно этого, и в конце концов он вынужден был согласиться. А что обо всем этом может знать Кристел? Она не знает вообще ничего, кроме своей долины, в которой выросла. Он понял, что должен забыть ее. Он грустно улыбнулся, глядя на залив, на мост, и еще раз сказал себе, что просто сошел с ума. Он ненадолго увлекся симпатичной девочкой, а теперь надо выбросить ее из головы и продолжать жить собственной жизнью. Юридический факультет и обеды в Пало-Альто с хорошенькими однокурсницами, с которыми он развлекался, еще не все в его жизни. Теперь его ждал целый мир. И в этом мире не будет места для Кристел Уайтт, какой бы красивой она ни была и как бы она ни привлекала его в данную минуту. Он повернулся и пошел обратно к машине, думая о том, что сказал бы его отец, узнай, что его сын влюбился в шестнадцатилетнюю девочку из Александровской долины.

«Прощай, маленькая девочка», – прошептал он про себя, в последний раз проезжая по мосту через Золотые Ворота. В этот вечер он должен был пойти на званый обед. Он пообещал отцу, что будет там. У него не было настроения, но он понимал, что это поможет ему отвлечься. Она ушла из его жизни навсегда. Но он знал, что независимо от того, встретится он с ней когда-нибудь или нет, забыть ее не сможет никогда.

Последние несколько дней он жил в отеле «Фармонт». Из его комнаты открывался потрясающе красивый вид, по которому он будет скучать. Он почти жалел, что не нашел себе работу в Сан-Франциско, но это никогда не входило в его планы. Он пообещал родителям, что вернется домой, и очень хорошо знал, что они ждут его. До войны его отец был адвокатом, а потом его назначили судьей. Он преуспел в жизни. Но он всегда имел далеко идущие планы по отношению к своим сыновьям, особенно это касалось старшего брата Спенсера, Роберта. Но он был убит на Гуаме, оставив вдову с двумя детьми. Он изучал исполнительное и законодательное право в Гарварде и хотел стать политическим деятелем, конгрессменом, в то время как Спенсер хотел стать врачом. Но война все изменила. Потеряв четыре года, он не мог позволить себе потратить слишком много времени, изучая медицину. Решение поступить на юридический факультет казалось ему самым правильным. Судья Хилл уверил его в этом, и Спенсер знал, что отец сам мечтает встать во главе апелляционного суда. И если это произойдет, то правота отца, без всяких сомнений, будет доказана. Он будет следовать по стопам Роберта.