Звезда Сарханов - [23]

— Генетический отход — это когда нет совести, доброты, искренности. Генетический отход — это когда вместо души пустота, а вместо сердца кусок льда. А низкий рост это просто анатомическая особенность. Очень часто бывают малыши с огромным горячим сердцем.

Улыбнулась застывшей карлице и погладила ее по руке.

— Я — Катя, — показала на себя, — так меня зовут, это мое имя, а тебя?

— Моя Глая, турео Глая, — отмерла моя помощница и в карих глазах плескалось такое обожание, будто я ей не правду сказала, а как минимум пол вселенной подарила, — мая сяс, быстра осень, вкусно несет! Кайта здет, Глая осень быстра.

Не успела закрыться дверь за моей зеленой помощницей, как в нее влетели три разноцветных вихря, в которых я узнала своих подруг. Они восхищенно рассматривали мою комнату и наперебой щебетали, расхваливая свои.

— Не понимаю, чему вы радуетесь, — сказала я, опускаясь на удобный мягкий пуф.

— Катия, это же «Рождение звезды»! — воскликнула Эриока.

— Да хоть новой вселенной, мне то что за радость?

— Ты не понимаешь! Все кто сюда попал, продаются очень дорого, слишком влиятельным, это престижно, — не унималась ушастая дива.

— Не могу понять, ты действительно глупенькая, или это у тебя имидж такой? Тебя продадут! Неважно сколько за тебя заплатят, важно, что будет потом. Вот предположим, — и я хитро взглянула на заису, — тебе очень нравится Крэгус, его внешность, характер, его спокойствие, то как он на тебя смотрит, а ты очень нравишься ему. А завтра тебя отдадут другому. Например, старому, толстому, но очень влиятельному коротышке, который заплатит за тебя целых две планеты. И все! Ты больше никогда не увидишь симпатичного тебе мужчину! Будешь терпеть отвратительные прикосновения хозяина, у которого кроме тебя будет еще сто, таких же молодок.

Эриока напряглась всем телом. Взгляд ее лихорадочно скользил по комнате. Видимо в этот момент осознание моих слов боролось в ней с укоренившимися, внушенными с детства традициями. И кажется побеждали последние.

— Я буду рада и горда! — воскликнула заиса, но потом потухла и не уверенно добавила, — должна быть рада… должна быть горда… но я не хочу так…

Девчонки молчали, потрясенно прислушиваясь к нашему разговору. А из глаз Эриоки покатились крупные слезы. Следом за ней, начали всхлипывать Муррия и Йумма.

— Отставить слезы! Этак вы мне тут всю спальню затопите. Каждый достоин счастья. Каждый достоин любви. Из любой ситуации есть выход. Мы живы, а значит обязательно что-нибудь придумаем.

В этот момент дверь открылась и, за моей семенящей карлицей, трое нуберийцев вкатили стол, уставленный явствами.

— Глая вкусно несла, — сообщила она мне и покосилась на нуберийцев.

— Свободны, мальчики! — попыталась выгнать непрошенных гостей, но они даже не шелохнулись.

Пришлось подойти и стать настойчивой.

— Извините, меня не предупредили, что служащие в таком престижном месте глухи, — черные посмотрели на меня с негодованием, — но так уж вышло, именно мы с подругами создаем тот почет, которым гордится ваш центр. И если сию же минуту вы не оставите нас, то я буду вынуждена сообщить своему хозяину, а он будет чрезвычайно влиятелен, об отвратительном сервисе вашего заведения и невоспитанности прислуги.

От сравнения с прислугой нуберийцы скривились, но мои слова возымели должный эффект и они молча покинули покои.

— А ЭТО что здесь делает? — отмерла моя разумная Эриока, — это же тур…

Получив локтем в бок от Йуммы и перехватив мой грозный взгляд, она — О, Боги Космоса! — заткнулась и приготовилась внимать.

— Это Глая, моя новая подруга, — представила малышку я как ни в чем не бывало.

— Глая подруска Кайта? — в глазах ее застыли слезы.

— Да, что же за день такой сегодня! Все ревут! — воскликнула я, — давайте лучше пировать. Вон у нас сколько всего вкусного. А на сытый желудок и думается лучше.

Пододвинула к столу самый высокий пуф и предложила малышке на него сесть.

— Глая за стол с сенна? Нелься! — испуганно пищала моя помощница.

— Очень даже можно! У нас подруги всегда сидят за столом вместе! А ты, я, Йумма, Муррия и Эриока подруги. И мы никому не скажем! — вопросительно посмотрела на девочек и те закивали.

— Золтый питье плохой. Выпить и завтра савсема паслусный, делать сто сказут, — лепетала Глая.

Я покосилась на большой графин с желтым напитком.

— Глая может вылить его так, чтобы осталось совсем немного? — и та закивала головой, быстро подхватив жбан исчезла в одной из кабинок ванной.

Вернулась уже с изрядно опустевшей тарой.

— Остальное то хоть есть можно? Или еще сюрпризы ждут?

— Все скусно, мозна! — показала на стол ручкой наша спасительница.

Мы славно отужинали. Еда действительно оказалась выше всех похвал. Особенно восхитили маленькие воздушные пирожные, которые были настолько великолепны, что просто таяли во рту. Дивные фрукты, странного вида канапе, небольшие звездочки политые каким-то лиловым соусом выглядели для меня экзотично, но на вкус оказались умопомрачительны. Больше всех радовалась Глая.

— Это носу носу, а есть нет. Это сенна скусна есть. Туроу нет, — вещала нам уже достаточно раскрепощенная новая подружка.

— Глая, а ваша планета? Где твой дом? Разве там тебе не лучше? — спросила я, но туроу замолчала.