Для чего человек приходит в этот мир? Кто-то скажет ради высокого предназначения. Другие ответят, чтобы оставить свой след. Возможно, единицы и оставят этот самый след, но дело в том, что время, граждане-товарищи, беспощадно и безжалостно. Оно стирает абсолютно все следы, как бы рьяно вы не наследили. А значит, если отбросить весь пафос, человек приходит в этот мир есть, пить, совокупляться, чтобы воспроизвести себе подобных, и как конечная ступень своего существования — сдохнуть. Да-да! Мы все когда-нибудь умрем. Это факт. Такой же факт, как и тот, что зовут меня Ксения Соколова.
Я совершенно обычная девушка двадцати двух лет от роду, которая трудится после окончания универа в одной конторке, проводящей социальные опросы населения по заданию различных государственных структур. Задания дают исправно, что свидетельствует о том, что у нашего директора Генриха Всеволодовича Кочубея, которого за спиной наш скромный коллектив именует не иначе как «вождь», имеется пусть не особо, но все же мохнатая лапа в тех самых структурах. А если задания есть, то и зарплату платят исправно, хоть и скромную.
В целом, все у меня среднестатистично и, как говорят, сложилось. Уверенно так наследила, пройдя детский садик «Светлячок», общеобразовательную школу и ВУЗ с экономическим уклоном, освоив статистику и банковское дело. Для банка следы знакомых моих предков оказались не столь отчетливы, а вот для статконторы — в самый раз. Ну, что еще рассказать о себе? Ела, пила, разумеется. Вот с совокуплением как-то не задалось. Кандидаты, одобренные мной, отчего-то не стремились воспроизводить от меня себе подобных, ну а те, кто стремился… Тех не одобряла я. Вот такой жизненный парадокс, ну или закон подлости. Ничем не примечательная жизнь обычной девушки. Скучно, предсказуемо и монотонно. Серые будни серой, как мышь, жизни. А душе хотелось другого, чего-то праздничного и радужного. Чуда? Наверное.
Была среда. Шел рабочий день. За окошком стояла осень, посыпая мокрый асфальт разноцветными листьями. Небо, затянутое серой паутиной облаков, оплакивало летние денечки. Заданий нашей конторе пока не дали, и мы предавались праздному безделью, но все же усиленно создавая рабочую атмосферу.
Клавдия Семеновна, ветеран нашего коллектива, вязала для внука носочки, замаскировав клубок ниток в верхнем ящике своего старого, полированного стола. Лидочка, молодящаяся женщина средних лет, подпиливала ногти и посматривала в раскрытый глянцевый журнал, который она прятала в папке с надписью «на подпись». Я же ползала в компьютере, проверяя свои любимые форумы и сайты. Четвертый член нашего дружного женского сообщества, по совместительству дальняя родственница «вождя», Валентина Петровна Задунайская занималась своим любимым делом — разгадывала призовые кроссворды. Ее стремление выиграть главный приз, как правило, не более тысячи единиц местной валюты, порой доходило до фанатизма. Стремление-то у нее было, а вот знаний, даже с учетом гугла, яндекса и всевозможных словарей, не было. Поэтому, Валентина Петровна зачитывала задания нам вслух, а мы, по мере сил, ей подсказывали.
Обычно это выглядело так:
— Колючий лесной зверек — четыре буквы! — зычным голосом зачитывала Задунайская.
— Ёжик, — подсказывала Клавдия Семеновна, отвлекаясь от счета петель.
— Не подходит… — задумчиво говорила родственница «вождя».
— Почему? — удивленно вскрикивала Лидочка, поднимая на кроссвордистку густо накрашенные глаза.
— Потому что начинается на букву «и»! — гнула свою линию Задунайская.
— В каком слове у тебя буква «и», Валюша? — спрашивала ее наш ветеран.
— ОгнИтушитель! — ответствовала Петровна, под звуки нашего сдавленного фырканья.
— А, ну это же всем понятно, — влезала я, — он же огни тушит, значит, огнИтушитель. Валентина Петровна, вы попробуйте ижика вписать — это самый опасный из колючих зверьков!
Клавдия Семеновна и Лидочка похрюкивали от смеха, я же пыталась держать серьезное лицо.
— Лесных? — уточняла на всякий случай Задунайская.
— А как же! — отвечала ей я. — Водятся во всех лесах от хвойных до смешанных, и всех колют.
— Ижик, — произносила родственница «вождя», вписывая слово, и довольная продолжала терроризировать нас дальше.
Этот рабочий день исключением не стал. Валентина Петровна расправила складки клетчатой юбки, раскрыла свеженькую газету и откашлялась.
— Мускусная крыса! — провозгласила она.
— Ондатра! — раздраженно откликнулась я, продолжая просматривать почту.
Серьезных писем не было. Весь ящик пестрел спамом. Рекламных рассылок насыпали как из рога изобилия. Рука устала щелкать кнопку «удалить». Клавдия Семеновна сегодня аккуратно сшивала связанные части детского свитерка. Лидочка десятым слоем лака покрывала ногти, а я… Я вдруг увидела его.
Так бывает, порой живешь себе, живешь, и вдруг где-то в толпе мелькает он — твой идеал, твое божество. Быть может, узнай ты его поближе, и наваждение развеется, но при первом вскользь брошенном взгляде на него сердце не просто екает, оно отчаянно стучит, как призывный набат. С рекламного баннера на меня смотрел самый привлекательный из когда-либо виденных мною мужчин. Призывный взгляд синих глаз устремлен прямо на меня. Лукавая улыбка чуть тронула красиво очерченные губы. Капюшон странной мантии откинут назад, открывая волосы цвета спелой пшеницы, идеально уложенные умелым парикмахером. Кроме странного одеяния ничего подозрительного в незнакомце не было, и я рискнула посмотреть, что же он рекламирует. Надпись под идеалом в костюме Поттера гласила — УРСС.
