Звезда Полынь - [66]

Комос посасывал трубку.

— Устраивайтесь поудобнее. Морбус принесет вам еды, а потом начнется самое интересное. — Он кивнул Рамскину.

Тот задвинул два медных засова, прошел сквозь деревянную дверь и исчез в туннеле. Аджетта только рот раскрыла от изумления.

— На него не действуют ни законы философии, ни законы физики, он может приходить и уходить, как хочет и когда хочет. Мой любимец не подчиняется законам этого мира, он слушает только своего хозяина.

— И что же сейчас делает твоя болонка? — спросила Аджетта, присев на длинную мраморную скамью.

— Поджидает непрошеных гостей и тех дураков, которые думают, что им удастся отсюда сбежать. В общем, охраняет туннель.

— Где мы? — поинтересовалась она.

— У тебя, девочка, осталось так мало времени, что глупо забивать голову всякой ерундой. Вы находитесь под Фиш-стрит, на глубине пятидесяти футов, в основании памятника, который мы построили, чтобы увековечить Великий пожар, пожар, который устроили мы. Пожар, который раньше времени погасили всякие умники, вечно сующие нос куда не следует. Но на этот раз мы доведем дело до конца, и вы двое нам поможете. Непорочное дитя… жабий глаз… козлиный рог… ну, и все, что, по мнению некоторых дураков, мы вставляем в наши заклинания. — Комос захихикал и пошел к выходу. — Ладно, позволю тебе заново познакомиться со своим старым другом. Даже и не пытайтесь сбежать, Рамскина сегодня еще не кормили. — Он захлопнул дверь, и они остались одни.

Вдруг по туннелю эхом разнесся громкий вой. Рамскин сунул голову в камеру, как будто в ней и не было двери. Но уже через несколько секунд голова исчезла.

— Это существо играет с тобой, — сказал Тегатус, шагая по комнате в своих мокрых сапогах.

— Аджетта, это ты? — раздался слабый голос того, кто сидел на скамье.

Это был Тадеус — живой. Аджетта бросилась к нему и стащила с его головы мешок. На затылке у него запеклась кровь, на шее болталась петля из шелковой нити, а на ногах были синие домашние тапочки, отделанные желтой тесьмой.

— Что они с тобой сделали? — спросила она, усадила Тадеуса, прислонив его спиной к стене, и стала развязывать ему руки.

— Они пришли за «Неморенсисом». Думали, что он у меня. Ты знаешь, где он? — взволнованно спросил Тадеус. — Я только о нем и думаю. — Он замолчал и посмотрел на Тегатуса.

— А это кто? — подозрительно спросил он.

— Это Тегатус. Отец держал его в мансарде. — Аджетта улыбнулась Тадеусу. — Он ангел.

— Так почему же он здесь? Разве он не может улететь?

— Сарапук об этом позаботился, — ответила она. — Он выщипал у него все перья и забрал всю его силу. Тегатус совершил какую-то страшную ошибку, из-за нее он сделался почти таким же, как и мы. — Аджетта словно забыла о том, что ангел находится с ними в одной комнате. — Я достала тебе эту книгу, но лучше не будем здесь о ней говорить. Рамскин может подслушать.

— Никогда еще не встречал такого страшного порождения тьмы, как Рамскин. Это он приволок меня сюда. А сегодня утром вернулся, чтобы помучить меня по приказу своего мерзкого хозяина, Морбуса.

— Что они с нами сделают? — спросила Аджетта.

— Они не скажут тебе об этом, но ты должна мне побыстрее рассказать все, что знаешь.

Внезапно раздался громкий стук в дверь, на площадке за ней послышались шаги. В зарешеченное окошко в верхней части двери заглянуло какое-то существо в капюшоне.

— Морбус! — воскликнул Тадеус, пытаясь подняться на ноги. — Не приближайся к нему! Безудержная злоба льется из него потоками. Спрячься за меня, Аджетта, он ненавидит детей. — Тадеус говорил так, будто неплохо знал это создание.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел мужчина в длинном, до пола, дорожном плаще.

— Еда, — прокаркал он надтреснутым голосом. — Не знаю уж, зачем вас здесь кормят, только продукты переводят. Все равно что кормить завтраком того, кого утром вздернут на виселице. — Он вступил в круг света от канделябра, волоча за собой грязный полотняный мешок с хлебом и сыром.

Аджетта выглянула из-за спины Тадеуса и посмотрела на его лицо. Ее охватил ужас. Губы Морбуса распухли и были покрыты пузырями, глаза почти не открывались из-за огромных черных язв, а испещренное оспинами лицо рассекала длинная трещина, наполовину прикрытая полоской кожи, которая колыхалась от его дыхания. Она никогда не встречала человека уродливее. Морбус походил на живой труп, на человека, которого постепенно сжирает сама смерть.

Он заметил, с каким страхом она смотрит на него.

— Что, девочка, никогда не видела такого, как Морбус? Я так же плохо пахну, как и выгляжу? — Он резко наклонился к ней и процедил: — Брейсгедл не всегда сможет защитить тебя… Мне ничего не стоит пробраться к тебе темной ночью и сорвать поцелуй с твоих прекрасных губ, чтобы ты тоже заразилась моими болезнями и помучилась, как я.

Морбус отступил и посмотрел на Тегатуса.

— Так, так, так… — протянул он и подошел поближе. — Если не ошибаюсь, ты ангел, отмеченный кровью агнца на правом ухе. Давненько я не видал такой отметины. Да, в последний раз я видел такую очень давно и совсем в другом месте, а не в этой крысиной норе. Тебя, должно быть, привезли для сегодняшнего званого вечера. Эту ночь запомнят все! — прокаркал он.