Звезда Полынь - [43]

— Секарис, — мягким голосом проговорила женщина, — слушай меня! Я тебя назвала. Ты мне как сын. Мои руки создали твое тело, мои губы вдохнули в тебя жизнь. Слушай, что я скажу! Иди и выполни мое поручение: уничтожь того, чьи ногти у тебя на руках. И пусть ночь будет тебе покровом. Найди его, выбери удобный момент и убей его. Пусть ничто не остановит тебя!

Секарис передернул плечами, привыкая к новому ощущению. Он потянулся, потом наклонился вперед, ощупал себя своими грубыми руками, потрогал лицо, пошевелил тонкими пальцами листья, скрывающие голову. На его влажных от росы губах, сиявших в свете лампы, появилась улыбка.

— Хорошо, мамочка, — ответил он слабым срывающимся голосом: секарис еще не привык говорить. А потом прошептал: — Твои желания — мои желания.

Женщина в маске тигра встала, достала из кармана небольшой кинжал и вымазанной кровью рукой протянула его секарису.

— Иди, секарис! Найди его! Убей его и принеси мне «Неморенсис»!

Синий огонек метнулся от чудовища к клинку. От удара электрического разряда, женщина уронила кинжал, ноги у нее задрожали. Черной тучей налетели галки, они клевали ее руки и лицо. Галки поднимали секариса в воздух. И тут чудовище начало меняться. Оно стало серебристо-синим в закружившем его разноцветном сияющем вихре. Секарис завопил, как будто его уносили в мир иной. Его страшный крик разметал птиц по зале.

На минуту секарис застыл в воздухе, а затем в потолке над ним появился гигантский черный разлом, который, казалось, поглотил и чудовище и птиц. Четверо сидели неподвижно, глядя туда, где исчезло существо. Пол залы был густо усеян черными перьями, тонкими клювами и костистыми птичьими лапами.

— Он умер, — сказал человек в маске лисы, отряхиваясь от перьев. — Он не выдержал заклятья. Все потому, что с нами не было «Змея» и равновесие было нарушено.

— Он жив, — возразила женщина, плащом вытирая кровь с руки. — Я знаю, что он жив. Я чувствую.

— Мы собственными глазами видели, как он умер. Его засосала черная дыра, — сказала «Лиса».

— Всякая мать знает, когда ее ребенок жив. Я сама вдохнула жизнь в секариса. Я знаю, что он жив. Я слышу, как он зовет меня.

Аджетта Ламиан задула последнюю из семидесяти свечей, горевших последние пять часов. От свечей медная люстра покрылась жирной копотью. Она достала тряпочку из кармана фартука и протерла все завитушки, прежде чем вытащить свечи и побросать их в ведро, с которым она переходила из комнаты в комнату. Через толстую дубовую дверь гостиной до нее доносились сердитые голоса Блейка и Бонэма, они явно о чем-то спорили.

Миссис Малакин сказала, что они просили их не беспокоить. Аджетта знала, что у нее будет достаточно времени, чтобы выкрасть книгу. Она быстро спустилась по ступенькам деревянной стремянки, передвинула ее к стене и взяла ведерко. Аджетта посмотрела на длинную лестницу, которая вела в обсерваторию. Она подумала о своем друге Тадеусе, и ей очень захотелось осуществить его мечту. Если «Неморенсис» еще в доме, он должен быть именно в обсерватории.

Перескакивая через две ступеньки, она взбежала по лестнице и остановилась на верхней площадке. На бегу она все время оглядывалась, чтобы убедиться, что ее никто не видит. Оказавшись в коридоре последнего этажа, где под потолком были лепные карнизы, а на стенах — резные панели, она снова остановилась. На этот раз, чтобы перевести дыхание. Аджетта прислушалась.

Далеко внизу были слышны голоса спорщиков. Осторожно ступая, она тихо пошла по прекрасному темно-синему ковру в сторону обсерватории. В конце коридора она видела свечку, освещавшую вход. Коридор был мрачный, страшный и узкий — по ширине плеч крупного мужчины. Он уводил во тьму, как туннель в ад. В ее голове снова раздался голос Синего Дэнби. Перед ее мысленным взором возник призрак с черной змеей, петляющей по его гниющей плоти.

Чтобы не споткнуться, она уперлась руками в стены коридора и постаралась забыть о своих страхах, а думать только о Тадеусе и о том, что она может для него сделать. Она решила во что бы то ни стало раздобыть книгу. Она не может разочаровать Тадеуса.

Аджетта пробиралась к двери, у которой на маленьком столике горел огарок свечи. С каждым шагом ей было все труднее дышать, а руки тряслись все сильнее и сильнее. Вокруг нее сгущалась темнота.

Глава 13 Sui Sudarium [10]

На двери в обсерваторию была круглая медная ручка, блестевшая от огонька свечи. На ручке были видны глубокие свежие царапины, а по полу была разбросана медная стружка. Аджетта навалилась плечом, и дверь легко отворилась. Внутри она увидела огромный телескоп, направленный в небо через открытое окно.

В дальнем конце комнаты она заметила шкаф, дверца которого была слегка приоткрыта, как будто ее как раз собирались закрыть, но что-то помешало. От ветра дверца раскачивалась. Никогда прежде Аджетта не заглядывала в этот шкаф. Блейк тщательно скрывал то, что он там хранил. Ведь здесь была его лаборатория, а магия — не для простых людей. Не думая ни о чем, кроме «Неморенсиса» и Тадеуса, который так обрадуется, когда она принесет книгу, Аджетта распахнула дверцу и заглянула в шкаф. Там на одной единственной полке стояла книга. Она провела рукой по древнему кожаному переплету, пробежала пальцами по странному рисунку, оттиснутому на обложке. Она медленно потянула книгу с полки, затем прижала ее к груди так крепко, как только могла, стараясь вобрать ее в свое сердце, чтобы сохранить там.