Звезда моря - [5]

— Что это, папа? Приплыл наконец наш корабль? — тихо спросила она, помня, что рядом никого нет. Девочка знала, что не должна называть его папой при людях.

— Может случиться так, что это наш билет в рай, девочка. — Он посмотрел на подрастающую дочь: ее волосы были спрятаны под уродливой кепкой. Он сказал это осторожно, почти шепотом, не отводя от нее взгляд. — Мы оставляем этот Богом покинутый остров. Хватит с меня этих «зубастых» Суини, констеблей, благочестивцев и прочих малодушных тупоголовых. — Кормак не знал, чего точно ожидать от своей дочери, но к чему он определенно не был готов, так это увидеть безудержную радость на ее личике.

— Уезжаем? Вместе? — тоненький голосок стал понижаться, она старалась подражать отцу. — Здорово! Они мне тоже надоели. На новом месте нам будет намного лучше.

Кормак отрывисто засмеялся, в очередной раз удивляясь тому, как трудно что-то скрыть от этой маленькой головки.

— Да, доченька. Возможно. Пойдем к морю?

Он взял ее за руку и повел по причалу к краю гавани. Из дока они могли видеть огромные торговые корабли, выстроившиеся вдоль залива. Это были напыщенные купеческие бриги. Их залатанные паруса обвивали мачты, как самотканые шарфы. Разноцветные вымпелы и флаги всех стран развевались на слабом ветру. Подтянутые шлюпы изящно качались на волнах, а чайки с криком кружились в лучах солнца. Суда подталкивали друг друга и под скрежет корпусов выкрикивались приветствия. Анна вся сжалась, возбужденная суматохой в гавани. Она жадно вдыхала морской воздух.

Уильям отвел взгляд от моря и осторожно, непринужденно спросил:

— Тебе не жаль оставлять свой дом и уезжать в колонию? А как тебе нравится название Каролина?

Анна была немного смущена его вопросами. Он часто разговаривал с ней, хотя она не всегда понимала, что он говорил. Девочка слышала о Новом Свете, но название Каролина было новым для нее. Однако, оно соскочило у папы с языка, и девочка не могла представить себе страны, пусть даже за океаном, которую она не полюбит, если там будет отец.

Он взял Анну на руки и его голос стал мягким и нежным:

— Ах, Энни. У тебя будут учителя и гувернантки — добрые женщины, которые будут учить тебя правилам поведения, чтению, танцам, — всем важным вещам, которые должна знать молодая прекрасная леди.

Анна склонила голову:

— Я не хочу быть прекрасной леди, я хочу быть моряком!

— Ого! Так значит, ты уходишь в море? Ну, хорошо! Только перед отплытием, не думаешь ли ты, что нам нужно посоветоваться с мамой относительно всех этих замечательных планов? Как ты думаешь, что она нам скажет? — тихо спросил Уильям, обращаясь то ли к дочери, то ли к самому себе. Анна ответила не задумываясь:

— Она пойдет туда же, куда и ты.

Кормак ничего не сказал, Он только еще раз поразился восприимчивости своей дочери.

Этим вечером Кормак сопротивлялся сомнениям Мэри, относительно неизвестной Каролины.

— Говорят, там круглый год тепло, растут экзотические фрукты, а домашние растения постоянно цветут. И можно сколотить состояние за пять лет, на что в Англии потратишь всю жизнь.

— Да, но на что тратить эти деньги, Уильям? Там все дико. Я слышала, там спят на подстилках, набитых кукурузной шелухой и пьют соленую воду, потому что нет эля.

— Не в южных колониях, любовь моя. Там дома построены из кирпича и все с видом на море; женщины одеты в прекрасные кружева из Лондона, а земля раздается бесплатно.

— Ты сможешь открыть контору стряпчего?

— Нет.

Глаза Мэри расширились. Она не ожидала такого прямого ответа. Но Уильям тут же продолжил:

— В колониях стряпчему не разрешается брать плату за судебный процесс. Они считают, что перед законом все равны, и каждый может обратиться в суд бесплатно. Но есть возможность заработать оптовой торговлей и, откровенно говоря, я готов бросить профессию, которая зависит от личного каприза и одобрения каждой собаки в стране. В Каролине, если у человека есть деньги, а они у нас будут, моя милая, — он вне упреков, каким бы не было его прошлое.

— Мы поженимся, Уильям? Он нисколько не колебался:

— Как только умрет Элизабет. Даже в колониях мужчина может быть заключен в тюрьму за двоеженство, девочка. Но мы будем хранить нашу тайну, и никому не следует об этом знать. Как только получим сообщение, что она умерла, мы спокойно поженимся. А она долго не протянет: слишком уж разбита. Элизабет держится только за счет лекарств.

Неожиданно гнев загорелся в глазах Мэри:

— Надеюсь, она скоро окочурится, и дьявол возьмет ее к себе в ад.

Уильям обнял ее белые полные плечи и приник губами к шее.

— Она не тронет нас в Каролине, моя любимая. Никто из них. Мы можем делать все, что вздумается. Не будет ни сводников-священников, готовых перегрызть друг другу глотку, ни напыщенных старых дев, обсуждающих наши отношения. Это страна, в которой не заботятся о манерах и еще меньше — об условностях. Звон золота возвышает любого человека до уровня лорда.

Его волосы струились между пальцев Мэри.

— Тогда бери меня, Уильям. Бери в этот твой новый мир, в Каролину. — Тихий стон вырвался из ее груди, когда он сжал ее в своих объятиях. — В следующий прилив я перестану чувствовать себя пленницей в собственном доме. — Она обвила руками его шею и прижалась к нему.