Звезда моря - [7]

— Мы должны все продать, папа?

— Нет, не все. Но мы можем взять с собой только три чемодана на борт «Профита» [1]. Замечательное название у нашего корабля, правда?

— Да, покажи мне его еще раз.

— Вот он. Ты будешь вдыхать аромат цветущих апельсинов в Чарльзтауне, прежде чем научишься отличать его от других.

Анна еще раз взглянула на корабль, который повезет ее в Новый Свет. Ей казалось, что это почти ее собственное судно. Она уже выбрала несколько наблюдательных точек на носу и на корме.

«Профит» представлял собой трехмачтовое торговое судно из Портсмута. Он имел прямоугольную форму, десять парусов, отдыхающих сейчас, но готовых ринуться в бой. Широкие палубы были чисто вымыты и просмолены. Корабль восьмидесяти футов в длину весь сверкал. Двенадцать пушек, установленных на деревянных платформах по шесть с каждой стороны, были направлены в море. На самом верху грот-мачты, над туманом в лучах солнца гордо реял английский флаг.

***

На рассвете, в день отъезда, семья Кормаков с трудом спустилась по отвесному берегу реки в док, чтобы осмотреть «Профит». Накануне вечером их чемоданы были связаны и погружены в крохотный отсек на нижней палубе. Они говорили о нем как о «своей» каюте, хотя должны были делить ее с Бьючемпсами — бездетной парой среднего возраста из Бристоля. Ощущение тюремного заключения в пространстве без окон и размером пять на шесть футов присутствовало еще до того, как к ним присоединились их соседи.

При первой встрече Бьючемпсы показались им довольно приятной парой. По крайней мере, они улыбнулись Анне и всем пожали руки. Мэри подозревала, что миссис Бьючемпс принадлежит к общине квакеров, из-за ее речи и тускло-коричневого костюма, но решила вообще избегать религиозной темы в надежде, что не будут задаваться встречные провокационные вопросы.

Уильям, Мэри и Анна прогуливались по дощатому настилу палубы «Профита», когда их окликнул резкий голос:

— Эй, народ! Корабль еще не готов к осмотру. Вы должны уйти. — Капитан Самюэль Рассел Нимрод шагнул навстречу маленькой компании с вытянутой рукой. Казалось, он одновременно и приглашал их, и предлагал покинуть корабль. Он нахмурил брови. Кормак, не колеблясь, шагнул вперед:

— Мне кажется, Вы сказали, капитан, что на рассвете мы готовы к отплытию.

Капитан заговорил с Кормаком, а его взгляд оценивающе скользил по Мэри.

— Да, верно. Я сказал на рассвете, но мы должны взять еще несколько тонн груза. Ну, ладно. Я могу показать вам вашу каюту.

***

Капитан напоминал Анне медведя из-за черной щетины, покрывающей все его лицо.

— Это моя семья, капитан Нимрод, — представил Кормак. — Миссис Кормак и дочь Анна.

— Дочь, вы говорите? — у него вырвался смех. — Она больше похожа на парня, чем на девочку. В Чарльзтауне вы собираетесь одевать ее также?

Мэри заговорила спокойно, придавая своей речи интонации благородной дамы:

— Нет, капитан. Это всего лишь идея ее отца. Он считает, что на борту ей будет удобнее именно в такой одежде. Хочется верить, что команда отнесется к ней с уважением, несмотря на ее платье. — Она проигнорировала его пристальный взгляд, который чувствовала с тех пор, как вступила на борт корабля. Анна заметила, как мать сопротивляется взгляду капитана, но деликатно отвернулась. Она знала, что и раньше мать так же вела себя с мужчинами. Капитан понравился девочке, несмотря на его наглость.

— О, мэм. О команде не беспокойтесь. Они грубы, но знают свое место. Пойдемте. У меня мало времени, но мы совершим грандиозную прогулку по самому прекрасному кораблю в гавани.

Голос капитана Нимрода грохотал, а сам он сильно жестикулировал, показывая свое детище. Затем они спустились в темный проход между палубами:

— У него прекрасные линии. Прекрасней, чем у старых флейт. Очень маневренное судно. Мы сможем добраться до Каролины за четыре недели, если не подведет погода. У нас на борту команда из девятнадцати крепких матросов и тридцать шесть пассажиров, таких же как вы. Еще товары для колоний.

— А зачем пушки? — Кормак старался рассмотреть в темноте лицо капитана, который пролез через необыкновенно узкий люк. В это время корабль мягко покачнулся на волне прилива. Мэри крепче сжала руку Уильяма.

Как только Кормак задал свой вопрос, то сразу же понял, что лучше было этого не делать, так как капитан весь напрягся:

— Пираты! Я не собираюсь отдавать судно этим чертовым братьям, подонкам! Ни за что! Я смогу защитить его, и оно никому не достанется, пока я за штурвалом!

— Пираты? — раздался тонкий голосок Анны.

— Да, девочка, — улыбнулся ей капитан. — Они доставляют много неприятностей кораблям, но с «Профитом» им не справиться. Наши пушки направлены в море, и нас не застанешь врасплох. Но нам еще никогда не приходилось из них стрелять.

Капитан отдернул маленькую занавеску и указал на три их чемодана, которые занимали весь пол, оставив узкий проход не более восьми дюймов шириной в середине отсека. Там было четыре койки — две вверху и две внизу. Каждое спальное место имело прямоугольную форму размером не менее пяти футов и углублялось на ярд в борт корабля. Единственное, что отделяло каюту от прохода, была грязная брезентовая занавеска, висевшая у входа.