Звезда Мафусаила - [50]

— Ну, и конечно, блокада Алголя отменяется, — завершил свою речь Феликс, — а звездолеты Братства могут беспрепятственно совершать посадку во всех космопортах Империи, кроме Терры и Земли! Там для посадки понадобится специальное разрешение, как кстати, и для большинства других звездолетов самой Империи.

Раздавшийся гром аплодисментов, криков и возгласов: — Веди нас, адмирал Молния! Мы все, как один, пойдем за тобой! На Раписферу! На Бастарда! — сделали ненужным голосование. Пираты хлынули на поле стадиона, подхватили новоиспеченного адмирала на руки и ликующая толпа понесла его в космопорт к его флагманскому кораблю.

— Хитрец! — восхищенно сказал Глава Совета, оставшись со своими коллегами на поле стадиона, — Ведь выложи он все эти аргументы нам, мы бы, пожалуй, согласились с этим рейдом, но сохранив при этом за собой общее командование. А он обвел нас вокруг пальца, получив диктаторские полномочия! Молодец! Хотел бы я иметь такого сына!

Он с одобрением покрутил головой и неторопливо направился вместе с остальными членами Совета в свою резиденцию.

* * *

Ровно неделю спустя весь космический флот Братства стартовал с Террапины и направился к Раписфере. Князь Злобин — Альтаирский узнав о появлении пиратских звездолетов, тщетно пытался связаться с Советом, никто из его членов не выходил на связь. Вместо этого на экране его головизора появилось молодое лицо с решительными чертами и медальным профилем. Шапка черных, как вороново крыло, волос украшала его голову, а размах соболиных бровей красиво очерчивал большие янтарного цвета глаза.

— Я Верховный Главнокомандующий Братства адмирал Молния, — спокойно сказал незнакомец, — предлагаю Вам, князь сдаться. В таком случае вам будет сохранена жизнь.

— Вы, юноша, — криво усмехнулся Бастард, — плохо представляете себе силу и мощь моего Звездного Флота. Возможно, вы и сумеете его одолеть, но от звездолетов Братства останутся одни воспоминания.

В это время на экране головизора к ним присоединилось еще одно лицо, лицо человека лет сорока с широкими скулами, светлыми пронзительными глазами и каре пышных белокурых волос на голове. Мундир Военно-Космических сил Империи обтягивал его широкие плечи, на которых красовались погоны Адмирала Флота.

— Адмирал Боханевич! — негромко воскликнул Бастард, откидываясь в кресле. Смертельная бледность покрыла его лицо.

— Да, это я, — спокойно ответил тот, — и, как командующий Звездным Флотом Империи, предлагаю вам сдаться. И не надейтесь, князь, на чудо, его не произойдет. Империя и Братство сейчас союзники.

— Но вы еще не захватили меня в плен, адмирал! — природная гордость постепенно стала возвращаться к князю. — Поэтому рано диктовать мне условия! У меня полсотни звездолетов, с которыми даже Империи так просто не справиться. Давайте сядем за стол переговоров, я готов выслушать ваши требования, возможно, мы и придем к консенсусу. Я, пожалуй, готов отказаться от своих претензий на имперский трон при определенных…

— Поздно нам вести переговоры, князь, — резко прервал его Боханевич, — я солдат, а не дипломат и привык решать все проблемы вооруженной рукой! Прислушайтесь! Вы слышите шум в коридоре?

В это время дверь в кабинет Бастарда с грохотом вылетела от могучего удара и на пороге появились две фигуры, одна огромная, другая поменьше, в которых Яворский узнал Арбенина и Копылова. За их спинами толпились десантники Военно-Космических Сил Империи с плазменными винтовками в руках.

— Князь Злобин-Альтаирский, вы арестованы по обвинению в государственной измене! — будничным тоном произнес Арбенин, сделав несколько шагов по направлению к Бастарду.

Глава двадцать вторая и последняя

— Чем ты Василий недоволен? — улыбнулся канцлер. — Все разрешилось как нельзя лучше. Бастард упрятан в надежное место, теперь он угрозы для Империи не представляет. Любомир согласился заменить брата на престоле до его выздоровления, а Императора он отправил куда-то, где, как утверждает, того непременно вылечат.

Этот разговор между князем Лобановым и министром безопасности проходил, как обычно, в кабинете канцлера спустя месяц после пленения Злобина-Альтаирского. Министр сидел в кресле у приставного стола, а князь прохаживался по кабинету, заложив руки за спину.

— На первый взгляд оно так, — с кислой миной на своем аристократическом лице ответил Ланской, — но заметь, документа о признании Бастарда императорским сыном и наследником так и не нашли. А насчет Любомира я тебя предупреждал, что это парень понукать собой не даст. Вон как он с самого начала зубы показал!

— Так вот в чем причина твоего мрачного настроения! — захохотал Лобанов. — Хотя признаться уел он тебя, так уел!

— Еще бы, — скривился министр, — у меня до сих пор вся эта картина перед глазами стоит. Когда все эти парни со «Стремительного» и Арбенин в первый раз явились в его рабочий кабинет, а в это время туда вошел ты и сказал, что Император в коме, у него не дрогнул на лице ни один мускул. Выдержке его можно позавидовать. Он тут же обратился к Арбенину: «Генерал-майор, вы знаете, что надо делать!». Арбенин просто оторопел от неожиданности и что-то там пробормотал, что он майор, а не генерал-майор, бросив на меня косой взгляд. И ведь Любомир об этом прекрасно знал, но какую сцену потом разыграл!