Звезда Мафусаила - [44]

— Значит и вы, полковник, свою часть плана тоже выполнили! — сказал Яворский, искренне обрадованный встречей.

— В общем да, — хмуро улыбнулся тот, — только вношу поправку, теперь уже не полковник, а майор!

Глава девятнадцатая. Груз в сто миллиардов соларов

— Вы хотели сказать генерал — майор, — расцвел в улыбке Феликс. — От души поздравляю!

— Я сказал то, что хотел сказать, — еще больше нахмурился Арбенин, — меня не повысили в звании, а разжаловали. Задания я ведь не выполнил.

Теперь уже помрачнел Яворский:

— Так вот как Империя платит своим слугам за верную службу!

— Министр вообще хотел в рядовые разжаловать, — вздохнул новоиспеченный майор, — спасибо, мой непосредственный начальник генерал Крылов вовремя заступился. И он велел мне передать вам всем информацию, с которой прибыл на Обливион, чтобы встретиться с вами. Но мы там просто разминулись с ним. После этого я понял и министра, и почему он так строго поступил со мной. Ведь Терра постоянно предпринимала попытки установить с вами контакт и, если бы мы не дергались, а оставались на месте, то давно бы уже все разрешилось.

— Но, что за информацию вам передал Крылов? — живо заинтересовался Феликс, а остальные столпились вокруг них, надеясь, что вот, наконец, все прояснится.

— Дело в том, что один из вас, кто не знаю, да и сам Крылов тоже, это известно лишь канцлеру и министру, является родным братом ныне здравствующего Императора, — торжественно произнес Арбенин. — Мало того, они близнецы. Сейчас Император серьезно болен, управлять Империей не может и брат-близнец должен временно заменить его на троне, пока врачи не найдут средство от болезни. Чтобы Бастард не заявил права на престол и не стал регентом Империи. Но тайна должна оставаться тайной до вашего возвращения на Терру. Канцлер и министр-люди осторожные, мало ли что…

Все замерли от неожиданности. Чего, чего, но такого объяснения никто не ожидал.

— А вы уверены, — осторожно спросил Артем, — что этот ваш Крылов в своем уме?

— Он передал мне этот кристалл, — вместо ответа Арбенин достал из нагрудного кармана комбинезона небольшую коробочку, протянув ее Яворскому, — и сказал, чтобы вы прослушали запись. У меня здесь в рубке вся аппаратура подключена, так что можете начинать.

Он показал Феликсу, куда вставлять кристалл и через секунду перед ними возникло голографическое изображение человека, чье лицо было хорошо известно каждому жителю Империи.

— Здравствуйте, ваше высочество, здравствуйте господа офицеры, — произнес имперский канцлер…

Голографическое изображение князя Лобанова давно исчезло, а все сидели молча, лишь изредка бросая друг на друга косые взгляды. Сказанное канцлером с трудом укладывалось в их головах, но не верить ему у них основания не было. По крайней мере сейчас все дотоле таинственные точки над «i» оказались расставленными.

— Но мне одно не понятно, — сказал, наконец, Копылов. — Лицо Императора нам всем хорошо известно, но ни один из нас на него не похож! Как это понимать?

— Я спрашивал об этом Крылова, — ответил Арбенин. — Он объяснил, что в младенческом возрасте императору была сделана небольшая коррекция лица, что-то там немного изменили в форме глаз или носа. А уже позднее лично имперский канцлер заботился о том, чтобы при публичных церемониях Императору накладывали соответствующий грим. Но дело даже не в этом, последние три года, когда он заболел, Император очень редко появляется на публике. Естественно, с учетом этого над лицом его брата — близнеца тоже придется немного поработать.

— Одно могу сказать, что это не я, — даже с некоторым разочарованием произнес Копылов, — Император ниже меня сантиметров на тридцать и поуже в плечах будет.

— Возможно, — согласился Арбенин, — но ни в чем нельзя быть уверенным. Однако, что вы теперь намерены предпринять?

В рубке установилась тишина. Конечно, теперь все кардинально изменилось. Оказывается, они никакие не изгои, а наоборот, все стали особами приближенными к «его императорскому высочеству», при этом у каждого был один шанс из семи, что этим «высочеством» может быть он сам. Все поглядывали друг на друга, пытаясь найти сходство с Императором, а в головах стали рождаться честолюбивые замыслы.

Добрынин первым понял, куда все это может их завести, поэтому решительно сказал:

— Эй, друзья, опомнитесь! Неужели известие о том, что кто-то из нас волею судьбы появился на свет в императорском дворце, может разрушить нашу дружбу? Пусть один из нас принц! Что из того? Разве от этого он стал умнее, лучше, благороднее остальных? По мне так дружба дороже всех титулов!

Все пристыженно опустили головы.

— Ты прав, Паша! — поддержал Добрынина Феликс. — Это замечательно, что один из нас принц. Каждый из нас сочтет за честь назвать себя другом великого князя. Но и он тоже не может не считать за честь дружбу с остальными своими испытанными друзьями! Поэтому предлагаю вот что. Пусть каждый из нас даст клятву, что, кто бы не оказался принцем, но в отношениях между нами ничего не изменится! Мы были и останемся друзьями.

С этими словами он вытянул руку вперед открытой ладонью и произнес:

— Клянусь!