Звезда Мафусаила - [26]

— Что ж, следовательно, и нам пора на покой, — заметил командир, — сегодня был чертовски трудный и длинный день.

Следующим утром, едва первые робкие лучи Мафусаила пробились из-за горизонта, окрасив местность в темно-розовый сумрак, экипаж «Стремительного» опять собрался в рубке. Арбенин еще находился в своем отсеке, но его не стали ждать, сразу приступив к обсуждению плана предстоящих на день действий.

— Вчера ночью, — сказал Добрынин, — киборги по идее закончили расчистку космодрома. Сейчас слетаю, посмотрю, что там к чему и можно будет попробовать посадить на нем наш крейсер.

— Я с тобой, — поддержал его Феликс, — заодно попробую поэкспериментировать с нашей загадочной дверью, ведущей в зал Древних…

Он осекся, вспомнив, что сам просил второго пилота никому ничего не рассказывать о стене. Добрынин бросил на него укоризненный взгляд и хотел что-то сказать, сменив тему, но было уже поздно. Первым на неосторожную реплику командира отреагировал Удальцов, мгновенно развернувшийся в своем кресле и в упор глянувший Феликсу в глаза:

— С какой еще дверью? — спросил тихо, но с легкой угрозой в голосе. — В какой еще зал Древних? Как вы посмели скрыть от нас свою находку? И это, зная, что поиски артефактов Древних — цель моей жизни! Какие же вы после этого друзья!

— Успокойся, Матвей, — виновато сказал Феликс. — Во-первых, насчет двери, зала и Древних-это была не совсем удачная шутка. Реально мы обнаружили только непонятного происхождения монолитную стену в горной скале у площадки, которую мы хотели использовать, в качестве космодрома. Но, похоже, это и есть древний космодром, поверхность его выглядит искусственной.

— И вы до сих пор молчали! — взревели в один голос Удальцов, Громов, Хромов, Травкин, а Копылов хлопнул себя ладонью по колену и пробасил:

— То-то мне вчера поверхность площадки показалась подозрительной!

— Хотели вначале сами разобраться, — нехотя сказал Феликс и тут же сам перешел в наступление, обращаясь больше к штурману:

— А кто вам мешал спуститься вниз и искать свои артефакты? А то сидели здесь на попе ровно в мягких креслах, пока мы с Пашей там пробирались сквозь каменные завалы. А теперь еще и претензии предъявляют! А что мы вообще могли вам сказать, если сами до конца не разобрались Забыли, что ли поговорку «дуракам полработы не показывают»!

Штурман от негодования даже приподнялся в кресле, намереваясь разразиться гневной тирадой-отповедью, но внезапно дверь рубки раздвинулась и на пороге появилась тонкая девичья фигурка в комбинезоне, который ей, видимо, подобрал врач-киборг из запаса одежды, имевшейся в трюме «Жана Вальжана». Волна густых темных волос рассыпалась по ее плечам, а большие темно-фиалковые глаза с любопытством смотрели на мужчин сквозь сетку длинных ресниц Хотя она была европейкой, но в чертах ее проскальзывало что-то африканское.

— Здравствуйте, — сказала она приятным мелодичным голосом. — Вы, вероятно, мои спасители и я вам очень благодарна!

Все замерли от неожиданности, только один Феликс сохранил хладнокровие.

— Добро пожаловать на наш крейсер. — просто сказал он, сделав широкий приглашающий жест по направлению к свободным креслам. — Но, кто вы, очаровательная незнакомка, и как оказались на яхте князя Оболенского?

— Меня зовут Жанна…д'Оспанэ, — с едва уловимой заминкой ответила девушка, пройдя к одному из кресел, — не удивляйтесь, мои предки выходцы из Франции и Эфиопии. Я недавно получила диплом пилота и стажировалась на яхте Оболенского в качестве второго пилота. Когда яхта выполняла обычный тренировочный полет, ее двигатель внезапно забарахлил и меня выбросило к границе системы Мафусаила. Я еще не успела понять, в чем дело, как была атакована каким-то звездолетом. К счастью мне удалось отбиться, так как на яхте имелась лазерная установка. Он получил серьезные повреждения и скрылся с места боя. Ну, а остальное вам известно лучше, чем мне, так как осколком разорвавшегося снаряда меня ранило, и я потеряла сознание…

В этот момент дверь рубки отворилась вновь, и на пороге появился Арбенин. Взгляд его остановился на сидящей в кресле девушке и неподдельное изумление явственно отпечаталось на его лице…

Глава двенадцатая. В которой сначала кое-что проясняется, а затем все окончательно запутывается

…но его изумления никто не заметил, кроме самой Жанны. В первое мгновение на ее лице отобразилось такое же удивление, как перед этим у Арбенина, но она быстро справилась с ним и бросила в его сторону умоляющий взгляд. Уловив его, полковник, уже было открывший рот, чтобы что-то сказать, промолчал и лишь вопросительно взглянул на Феликса.

— А, это вы Константин Семенович, — сказал тот, — очень кстати, знакомьтесь Жанна д'Оспанэ, пилот прогулочной яхты князя Оболенского. Бывшей яхты…

Девушка привстала в кресле, приветствуя полковника, но внимательный взгляд заметил бы, что она продолжает смотреть на него смущенно и с некоторой опаской.

— Арбенин Константин Семенович, — в свою очередь с легким полупоклоном представился полковник, не дожидаясь, пока это сделает Яворский. — Значит, это вам удалось отразить нападение пиратов? Вы отважная и смелая девушка, ваши родители могут вами гордиться… И, видимо, послушная дочь, какой и надлежит быть юным девушкам вашего возраста?