Звезда Любви - [23]

Единственным из всей труппы, кто отнесся к ней благожелательно, был ведущий актер театра Мартынов. После репетиций он часто приглашал ее в чайную, чтобы поговорить о предстоящей постановке. Александру Евстафьевичу на вид было лет тридцать — тридцать пять, и на Юлю он произвел весьма благоприятное впечатление. Он не был красавцем, но лицо имел довольно приятное, однако ж более всего Юлю поражала его улыбка: когда он улыбался, казалось, в нем появлялся какой-то внутренний свет, лицо становилось одухотворенным и почти красивым. Они беседовали о постановке, и Мартынов охотно делился с ней секретами актерского мастерства, а однажды поинтересовался:

— Анна, Вы очень привлекательная девушка, и к тому же в Вас чувствуется особа утонченная, получившая хорошее воспитание. Что же заставило Вас податься в актрисы? Ведь это такой неблагодарный труд!

— Уж лучше в актрисы, чем замуж за старика! — помрачнев, честно ответила Юля.

— Жалованье актрисы не так уж велико, — покачал головой Александр Евстафьевич, — впрочем, с Вашей красотой Вы легко найдете себе богатого покровителя.

Юля вспыхнула от его слов.

— Никогда! — с жаром ответила она. — Я никогда не стану чьей бы то ни было содержанкой!

Мартынов улыбнулся гневу, сверкавшему в темных глазах. Сколько раз ему доводилось слышать подобные речи и уверения! Увы, итог, как это ни печально, всегда был один и тот же. Хотя эта девушка чем-то зацепила его душу: ее жесты, манеры, все выдавало в ней натуру страстную и увлекающуюся. Сколько в ней было жизни, настоящего огня! Из нее действительно могла бы получиться великая актриса, но почему-то Мартынову казалась, что ее ждёт совершенно иная судьба.

* * *

Кошелев, выяснив, что сестра его предпочла браку с Четихиным побег в Петербург, не стал откладывать отъезд в столицу. Не дожидаясь, когда слухи о побеге Жюли расползутся по округе, он на следующий же день отправился к Четихину и попросил перенести свадьбу на более позднее время, поскольку Жюли якобы была вынуждена срочно отправиться к тяжело больной родственнице. Александр Алексеевич не заподозрил обмана и согласился отложить венчание. Серж, Докки и Полин, выехали из Кузьминок спустя неделю после побега Жюли. И хотя Полин волновала судьба младшей сестры, в свете ожидающих ее светских развлечений эти тревоги как-то незаметно уступили место куда более приятным думам и переживаниям. Семейство Кошелевых путешествовало с комфортом: Кузьминки были одним из самых больших и богатых имений в уезде, даже Ильинское Шеховских уступало ему в размерах и доходах. Конечно, у Шеховских Ильинское было далеко не единственным имением, но все же Кошелевы были отнюдь не бедны. По размеру своего приданого и Полин, и Жюли вполне могли составить нешуточную конкуренцию столичным девицам на выданье, и потому Полина возлагала большие надежды на сезон в Петербурге. Ехали на долгих, на ночь останавливаясь на постоялых дворах. Докки, которой ни разу за всю жизнь не посчастливилось побывать в Петербурге, пребывала в страшном волнении. И хотя Серж заранее постарался устроить все так, чтобы по приезду в столицу его жена и сестра ни в чем не испытывали неудобств, она все же очень переживала по этому поводу.

На первое время Кошелевы собирались остановиться в доме друга Сергея Петра Степановича Лукомского. Познакомились они совершенно случайно. Будучи как-то в Петербурге, Серж выручил Пьера из неприятной ситуации, когда тот не смог расплатиться по счету в ресторации, оставив в силу рассеяности своей дома все наличные. Петр был с дамой, и отчего-то Кошелеву стало жаль его. Видя, в какое затруднительное положение попал молодой человек, он притворился, что они знакомы, и, дабы не позорить его перед его спутницей, оплатил злополучный счет. С того случая у них завязались приятельские отношения, переросшие со временем в настоящую дружбу. Серж отписал ему, что планирует вывести сестру в свет, на что Пьер ответил, что он может остановиться на первое время у него, и обещал помочь подыскать достойные апартаменты на время сезона.

В столицу прибыли поздним вечером. Путешественники, измотанные долгой и трудной дорогой, были несказанно рады очутиться, наконец, в гостеприимном доме Лукомских. После сытного ужина Докки удалилась в спальню, отведенную ей и Сержу, Полин отправилась в свою небольшую, но уютную комнату, а Сергей и Петр уединились в кабинете, дабы за разговорами пропустить по стаканчику бренди и выкурить по сигаре.

Сергей не хотел посвящать Петра в свои проблемы, но Лукомский сам спросил, отчего его младшая сестра не приехала на сезон с ними, и теперь Сергей раздумывал, стоит ли говорить обо всем другу.

Пьер бывал пару раз в Кузьминках по приглашению Сержа, и отчего-то маленькая девочка с огромными черными глазами глубоко запала ему в душу. Когда Кошелев отписал ему, что намерен вывести Полин в столичный свет, Пьер подумал, что и Юленька приедет с ними, и искренне огорчился, не увидев ее. Ей уж, должно быть, семнадцать, — прикидывал он, — и наверняка она превратилась в настоящую красавицу. Из раздумий его вывел ответ Сергея.

— Жюли, неблагодарная дрянь, сбежала из дому за неделю до своей свадьбы, — зло бросил он. — У меня есть основания полагать, что она находится здесь, в Петербурге, и я намерен ее найти и заодно научить уму-разуму.