Звезда Любви - [20]

— Сударыня, все очень просто. Вы, несомненно, понравились Шеховскому, и я мог бы замолвить за Вас словечко перед Павлом Николаевичем. О таком покровителе можно только мечтать! — с чувством закончил он, отгоняя от себя воспоминания об Элен, раздавленной и жалкой, какой он ее увидел месяц назад. Впрочем, mademoiselle Ла Фонтейн довольно быстро сумела найти в себе силы и вернуться к прежней жизни. Поговаривали, что у нее новый покровитель — во всяком случае, спустя две недели после расставания с Шеховским Элен уже вновь блистала на театральных подмостках.

— Благодарю за участие, — дерзко вскинула голову Юля, — но я не нуждаюсь в покровителе! Как, впрочем, и князь Шеховской едва ли нуждается в Вашей помощи.

Экипаж остановился, и Гедеонов выглянул в окно.

— Ну, вот Вы и дома, — заметил он. — Касаемо нашего разговора: если передумаете, дайте мне знать.

Он помог ей выбраться из кареты и, махнув на прощание рукой, уехал, оставив девушку перед парадным.

Оставшись одна, Юля вспомнила, что ключ от ее квартирки лежит в кармане ее собственного плаща, который остался где-то в костюмерной в здании дирекции императорских театров. Боже! — едва не простонала она. — Неужели ее испытания на сегодняшний день еще не закончились?! Одна, ночью на улице, да еще и в столь вызывающем одеянии! Мысли лихорадочно метались в голове. Попытаться добраться до Екатерининской набережной? Но денег у нее при себе тоже нет, а идти пешком — не стоит даже и думать об этом, — вздохнула она. Во-первых, она плохо знает город, а во-вторых, — она даже думать боялась о том, что может с ней случиться на улицах ночного города. Обхватив себя руками за плечи, девушка вздохнула и решительно направилась к парадному. Юля громко постучала — один, потом другой раз. Наконец, двери ей открыл заспанный швейцар.

— Тебе чего надо? — недовольно оглядел он девушку, явно не признавая новую жиличку в стоящей перед ним кокотке в ярком одеянии.

Юля сбивчиво попыталась объяснить ему, что только сегодня утром сняла квартиру в доме, но, переодеваясь, чтобы пойти на вечер, забыла забрать ключи. Однако ее рассказ, по-видимому, швейцара нисколько не впечатлил. Сонно моргая и беспрестанно зевая, он слушал ее в пол-уха.

— Иди давай отсюда, пока я будочника не позвал, — сплюнул он себе под ноги. — Шляются тут всякие! — и решительно захлопнул двери.

Оставшись на улице и поняв, что в парадное ей никак не попасть, она попыталась взять себя в руки. Зябко поежившись — в шелковом вечернем платье и в тонком плаще было довольно холодно — девушка в полной растерянности замерла около парадного. Что же ей делать? Вспомнив утреннего лакея, спешившего через арку к черному ходу, она решила попытать счастья еще там, рассудив, что даже если ее не пустят через черный ход, то можно будет хотя бы отсидеться где-то во внутреннем дворике. Однако дойти до арки она не успела: из какого-то кабака на улицу вывалилась шумная компания гвардейских офицеров. Ее алый плащ трудно было не заметить на пустынной улице, и один из гвардейцев с радостным возгласом бросился к ней. Жесткие руки сомкнулись на тонкой талии, когда Юля, едва живая от страха, попыталась спрятаться за углом дома.

— Mademoiselle, куда же Вы? — рассмеялся он. — Будьте так любезны, составьте нам компанию!

— LБchez-moi, monsieur! (Оставьте меня, сударь!) — вырываясь, прошипела она.

Но молодой человек, не обращая внимания на ее сопротивление, вытащил девушку из арки под свет фонаря. Его сослуживцы встретили появление Юли одобрительными возгласами и смехом.

— Клянусь святыми угодниками, весьма горячая штучка, господа! — ухмыльнулся он, с трудом удерживая изо всех сил вырывающуюся девушку.

Она пропала! Злые слезы от осознания собственной беспомощности и бессилия навернулись на глаза. И как будто для того, чтобы добавить ей позора, рядом остановился роскошный экипаж.

— Господа офицеры! Прекратите сие безобразие немедленно! — голос говорившего был строг и внушал невольное уважение.

Державшие ее руки мгновенно разжались, и офицер, только что смеявшийся над ее бесплодными попытками вырваться, вытянулся во фрунт. Дверца экипажа открылась, и довольно представительный мужчина лет сорока пяти в мундире гвардии полковника протянул руку перепуганной девушке.

— Подите сюда, дитя, — обратился он к ней.

Отчего-то Юля сразу поверила, что этот человек ее не обидит, не сделает ей ничего дурного. Опираясь на его руку, она легко поднялась в карету. Опустившись на мягкое сидение, она с удивлением увидела в полумраке кареты еще одну женщину. Приглядевшись, Юленька не поверила своим глазам: прямо напротив нее, улыбаясь, сидела Ирэн.

— Помнится, я говорила Вам, Жюли, что Петербург довольно опасное место для юной неискушенной девушки, — заметила она и повернулась к своему спутнику. — Благодарю Вас, Алексей Васильевич!

Войдя вместе с Ирэн и Алексеем Васильевичем в квартиру, Юля осталась в прихожей, пока Ирэн устраивала своего гостя. Апартаменты поражали своим великолепием и роскошью обстановки. Это была уж никак не ее крошечная квартирка. Оглядевшись, Юля оробела. Что она знает об Ирэн? Кто она? Может, она зря приехала сюда? Но вспомнив пьяный смех, жадные руки на своей талии и похоть, блестевшую в глазах мужчин, тотчас отбросила все сомнения. Проводив своего спутника в гостиную, хозяйка вернулась в прихожую к застывшей, как изваяние, Юле.