Звезда и шпага - [9]

Поначалу, все, как и должно быть, шло хорошо. Восстание ширилось, корпус генерала Кара — разгромлен, даже без помощи войск «нового строя», которые готовили в Сеитовой слободе и Сакмарском городке офицеры Кутасова. Сам комбриг с большей частью своих людей, которых всего насчитывалось до двух взводов — взводы из одних офицеров, прямо как в Гражданскую, — отбыл в войска Пугачёва, налаживать среди казаков, крестьян и рабочих с захваченных заводов основы воинской дисциплины прямо на линии фронта. Надо сказать, это дало немалые результаты. Устроивших вылазку из осаждённого Оренбурга солдат майора Наумова истребили за два часа жестокого боя, не дав никому вернуться в город. В корпусе генерал-майора Кара ловкие политруки из солдат, прошедших Гражданскую, сумевшие проникнуть в обоз под видом отставников, так хорошо наладили пропаганду, что едва не половина его перешла на сторону пугачёвцев, едва только Зарубин-Чика с Овчинниковым атаковали авангард. Перебежчиков приняли с почётом и отправили в Сеитову слободу и Сакмарский городок, где они влились в полки «нового строя». Политруки получили медали, отлитые на Твердышевском медеплавильном заводе, с подписью «За доблестный труд в тылу врага». После разгрома корпуса Кара города, крепости и заводы, буквально, падали в руки пугачёвцев. К восстанию присоединялись новые народы, настроения в войске росло с каждым днём. И только «офицеры нового строя» и комиссары понимали — до начала тяжких дней остаётся всё меньше времени.

— Времени не хватает, — качал головой комбриг Кутасов. — Катастрофически. У нас всего один полк «нового строя» да и тот неполного состава. Мало унтеров и толковых офицеров.

— Как это не хватает? — удивился тогда полковой комиссар Омелин. — Вы же с собой привели десять человек офицеров, да и мои политруки тоже вполне могут сгодиться на роль унтеров, в крайнем случае.

— Андрей, — потёр ладонью лоб комбриг, — вот ты вроде и военный человек, а ничего не понимаешь. Надо готовить офицеров из местных кадров. Мои люди не смогут заменить весь комсостав армии Пугачёва, ни старший, ни, тем более, младший. Мы можем только готовить их. Я и так пошёл на огромный риск, разделив своих людей. Малейший конфликт с казаками в Сеитовой слободе или Сакмарском городке — и пять офицеров ничего не смогли бы поделать.

Комиссар подумал, что десять офицеров даже во главе с лихим комбригом смогли бы поделать немногим больше пятерых офицеров. Но говорить этого не стал.

— Я давно рекомендовал тебе, Владислав, — вместо этого напомнил он, — передать мне офицера посмышлёней, чтобы тот отбирал потенциальных офицеров с унтерами из казаков и рабочих с крестьянами. Вроде военспеца, как в Гражданскую.

— Да нет у меня людей для этого! — вскричал Кутасов, хлопая кулаком по столу. — Самому не хватает, а ты себе человека просишь!

— Сам же видишь, не справляются мои политруки с этой задачей, — пожал плечами Омелин. — Не для того их готовили.

И, действительно, почти половину отобранных в потенциальные офицеры казаков и рабоче-крестьян приходилось отправлять обратно по тем или иным причинам. Первой из них числилось хроническое неумение толково командовать и особенно подчиняться и нежелание учиться военной науке.

— А с политруками из местных как? — спросил Кутасов, чтобы сменить неприятную тему.

— Легче, — ответил Омелин, — но тоже скверно, если уж честно говорить. Приходится воспитанников из монастырей и бурс забирать, они хоть мало-мальски грамотны и способны воспринимать ту информацию, что мы им преподаём. Но их не так много соглашается с нами идти, у многих мозг уже основательно заштампован поповскими бреднями и они ещё плохо воспринимают идеи марксизма-ленинизма. Но работу мы ведём по деревням и особенно на заводах. Опираемся на рабочий класс, как завещал нам великий Ленин.

И вот теперь пришли чёрные времена для пугачёвского восстания. Бездарного генерала Кара, трусливо бежавшего в Москву, сменил энергичный и талантливый полководец Бибиков. И в подчинении у него был не жалкий корпус, а десять полков пехоты и кавалерии, гарнизоны городов и крепостей, лежавших на пути следования армии и остатки корпуса Кара. Разделив армию на две бригады и подчинив их Голицыну и Мансурову, Бибиков, можно сказать, взял армию Пугачёва в клещи. Города и крепости, занятые пугачёвцами, падали один за другим. Снята долгая осада Оренбурга. Пугачёв терпит поражение в Татищевой крепости и лишь ценой гибели полка атаман Овчинников отходит обратно в Берды. Правда, сам атаман сумел-таки вырваться с тремя сотнями казаков и закрепился в Нижнеозёрской крепости.

Чесноковки — второе по тяжести поражение, где не помогли впервые использованные войска «нового строя». В этом страшном бою сгинул победитель Кара — Зарубин-Чика, немногим позже попал в плен лихой атаман Хлопуша. Но гибнут не только пугачёвцы. В Татищевой крепости убит батальонный комиссар Каменков. Умер от ран старший политрук Васильченко. Бахмутские гусары зарубили под Самарой политрука Черкасова, вроде бы дальнего родственника популярного киноактёра, и пять младших политруков из пугачёвцев. Лихой казак капитан Малахаев, ветеран Первой конной, лично знавший товарищей Ворошилова и Будённого, сгинул в бою под Алексеевском. Старший лейтенант Юнусов, взявший негласное шефство над башкирами Юлаева, погиб под Чесноковками, нанизанный на пики луганских улан, точнее зовутся они ещё пикинерами. Там же был убит вместе с батальоном солдат «нового строя» майор Рыжков. Подполковник Сваржинский захвачен вместе со многими офицерами Зарубина-Чики двумя днями позже. Сам комбриг Кутасов едва спасся из Сеитовой слободы, после длительного боя его неполный полк «нового строя» вышел из осаждённой крепости, а самого комбрига, раненного, буквально, вынесли на руках.