Звезда и крест генерала Рохлина - [36]

— Ещё неизвестно, кто от кого трафарет бы оставил, — парировал Лихой. — Я тоже лихой. Меня не в капусте нашли. Фамилия у меня такая. Дмитрий Лихой.

— Добре, забудеме, як то кажуть, проихалы.

— Приятно слышать разумные речи, — сказал Лихой. — В одном ты прав: тогда было столько идиотизма, мочили друг друга неизвестно ради чего.

— Я ведь тоже за этот год многое передумал, — неожиданно чисто по-русски сказал Никищенко. — И понял: нас держали за козлов.

— О, да ты, оказывается, неплохо балакаешь по-русски, — засмеялся Лихой. — Но теперь поздно выяснять, кто был прав, кто виноват. Надо выезжать.

По плану российского командования на Чечню с трех направлений — Моздокского, Кизлярского и Владикавказского — должны были двинуться три группировки федеральных сил. Одна из колонн шла из Дагестана через Хасавьюрт. И с первых же километров начались неприятности. Колонны федеральных войск, шедшие со стороны Ингушетии и Дагестана, были остановлены толпами враждебно настроенного населения. Боевики под видом пикетов протеста, под прикрытием толп мирных жителей, разоружали солдат и офицеров, не имевших приказа открывать огонь, и развозили их по домам в качестве заложников. Боевая техника выводилась из строя или захватывалась. Недоукомплектованные, собранные с бору по сосенке, кое-где не имевшие даже полного боекомплекта, на отслужившей свой срок технике федеральные части вползли в Чечню. Командиры не имели ни малейшего представления, что делать и как разоружать незаконные бандформирования. И столкнулись с хорошо вооруженным, психологически готовым, обученным, воюющим на своей территории, превосходящим по численности противником, для которого все средства были хороши. Гнали воинские колонны к Грозному люди, мыслящие себя искушенными политиками. Они полагали, что чеченцев должен напугать один вид многокилометровых воинских колонн. И, видимо, поэтому было принято решение проходить через населенные пункты. А непосредственное управление войсками осуществлялось из далеких от театра боевых действий Москвы и Моздока.

Делая круги над колоннами, барражировала на низкой высоте авиация. Но от такого прикрытия было мало пользы. Впрочем, однажды летчики действительно могли предотвратить первые боевые потери федеральных сил.

Самолет-разведчик, снизившись до двухсот метров, заметил у моста установку «Град» и людей вокруг нее. Летчик доложил в штаб:

— Вижу «Град», вокруг боевики, человек десять.

И передал координаты установки. Офицер, принявший в штабе эту информацию, доложил дальше по инстанции начальнику штаба Северо-Кавказского военного округа генералу Владимиру Потапову. А тот передал информацию командующему округом генералу Алексею Митюхину. Последний распорядился проверить, куда направлены стволы установки.

Самолет вновь пролетел над этим мостом, и летчик увидел «Град», начавший обстрел колонны федеральных сил.

В результате огня реактивной артиллерии боевиков по колонне сводного полка 106-й воздушно-десантной дивизии погибло шесть и ранено тринадцать военнослужащих. То были самые первые крупные потери федеральных войск, которые с плохо скрытым удовольствием показали российское телеканалы. Это явилось началом реальных боевых действий.

Тем временем 8-й гвардейский корпус готовился к маршу из Кизляра. Перед тем как дать команду на движение колонны, Рохлин собрал офицеров и отдал последнее распоряжение:

— Во время движения колонны никому в радиоэфир не выходить! Необходимую информацию передавать через посыльных. Фары затемнить. Вопросы есть?

Вопросов не было.

— По машинам! — скомандовал генерал.

Все разошлись. Приходченко, сев в кабину, сказал водителю:

— Едем направо.

— Так, прямо же собирались…

— Передумали. Рули, куда говорят.

Одиннадцатого декабря 1994 года в 13 часов 25 минут колонна двинулась тем же маршрутом, которым пошел Лихой со спецназом МВД. Растянувшись на двадцать километров, она медленно шла по степному бездорожью.

С этого момента корпус генерала Рохлина исчез из разведсводок боевиков. Колонна машин ночным маршем, скрытно, в режиме радиомолчания, преодолела более пятисот километров по Ногайской степи и, неожиданно для Дудаева, вышла к станице Червленая, всего в двенадцати километрах от Грозного.

А по дороге на Хасавьюрт, где должен был проходить разрекламированный маршрут движения колонны, боевики продолжали ждать корпус Рохлина. Во главе отряда боевиков был Хамзоев, бывший майор Советской Армии, участник войны в Афганистане. А на границе у поста ГАИ, где должна была проходить колонна, боевики ждали Рохлина в полном вооружении. За домами кучками стояли женщины.

Главарь чеченцев, наблюдая в бинокль за дорогой, спросил у своего помощника:

— Мне сообщили, что колонна выступила. Куда делся корпус? Говорят, колонна пошла через Кизляр, но почему-то ее до сих пор нет.

— Мои люди поехали проверять, — ответил помощник.

— Руслан, тебя к телефону, — обратился к нему один из боевиков, находящийся у рации.

Хамзоев подошел к радиостанции. На связи был Масхадов.

— Куда делся корпус Рохлина?

— Наша разведка пока его не обнаружила, — ответил Хамзоев.

— Этого не может быть, — обронил Масхадов. — Он что, иголка в стоге сена?