Звезда гарема - [123]

– Спаситель?! – взорвалась Александра. Придя в ярость при воспоминании об аукционе, страшном унижении и безумном страхе, который ей там пришлось пережить, девушка набросилась на работорговца.

Гнев ее был настолько силен, что француз не смог сразу се удержать, и даже когда ему это удалось, она все еще продолжала пинать его ногами. Рашид помог своему союзнику, оторвав от него разъяренную фурию и бросив ее на подстилку. Сев па нее верхом, он держал ее до тех пор, пока она не устала и не затихла.

– Я требую повиновения, женщина.

Девушка из последних сил еще пробовала сопротивляться, извиваясь на земле, но без видимого успеха.

– Ты требуешь? – задохнулась от возмущения дочь Катарины. – Я не твоя жена и я не исповедую ислам, чтобы повиноваться каждому твоему слову.

– Ты не моя жена, но скоро ею станешь.

– Я не собираюсь уезжать из Англии. Лицо Рашида передернулось от гнева.

– Нет, ты уедешь, – проговорил он, затем наклонился и приник губами к ее рту.

– Когда-то ты этого хотела.

Конечно, Александра помнила это – как она поцеловала его на террасе, пытаясь доказать себе, что Сейф ей не нравится. С трудом проглотив комок, застрявший в горле, она проговорила:

– Не так, совсем не так.

– А как? Скажи мне, как де Готье доставляет тебе удовольствие, и возможно я смогу сделать это лучше. – Немного подождав ответа, сын Лейлы наклонил голову и начал языком ласкать ее ухо.

Александра хотела было запротестовать, но появление Лебрека заставило ее замолчать.

– Рашид, мой друг, – сказал он, переходя па старо французский, принятый на средиземноморском побережье, – сейчас не время и не место укрощать ее.

Девушка ожидала, что Рашид обратит свой гнев на Жака, по вместо этого сын Лейлы смягчился. Он заморгал, глядя на Лебрека, и в следующую секунду был уже на ногах.

– Аллах, – потирая лицо, произнес он. Затем, упав на колени, Рашид воздел руки к небу.

– Аллах акбар! – молился он.

– О небеса, – пробурчал француз, помог Александре сесть и, обняв ее, сжал ее плечи, успокаивая девушку. В то же самое мгновение она отстранилась, стараясь сесть как можно дальше от ненавистного торговца рабами.

– Я не виню тебя, cherie, – проговорил мужчина, поднимаясь, – по все-таки тебе придется простить меня.

Она покачала головой.

– Никогда.

– Правда? – Лебрек поцокал языком: – Та, та, та. Никогда – это слишком долго.

– Никогда, – отрезала негодующая Александра.

Вздохнув, Жак подошел к огню и взял с искореженного подноса кусок высушенного мяса.

– А я-то думал, что исправил свои ошибки, замолил свои грехи, посылая за тобой твоего нареченного. – Разорвав мясо на куски, он протянул ей один из них.

Она покачала головой.

– Как вы встретились?

Лебрек прожевал сухое мясо, проглотил его и извиняющимся тоном сказал:

– Ты должна знать, что меня мучило огромное чувство вины после того, как я продал тебя.

– Лжец, – ответила дочь Катарины. У Лебрека был огорченный вид.

– Это правда, cherie. Но когда я увидел, что тебя купил английский капитан, я понял, что тебе повезло. У тебя семья в Англии и, достигнув английских берегов, ты легко могла от него убежать.

– А Рашид? – подсказала девушка.

– Через два дня после того, как тебя продали, он явился ко мне очень злой. – Жак воздел руки к небу, взглянув па молящегося Рашида, и продолжил. – В городе все еще продолжали говорить о рыжеволосой женщине, проданной с аукциона. Ну и ему удалось узнать, кто же привел се, то есть тебя, туда. Это был я, как ты помнишь.

Вспоминая неприятные минуты, Жак потер шею рукой.

– Был момент, cherie, когда я думал, что моей жизни пришел конец, по потом. Пресвятая матерь, я вспомнил нечто очень важное.

– Что?

Он отошел к обломку скалы, на которой сидел, и достал большую суму. Очень скоро мужчина нашел то, что искал, – измятое, кое-как сложенное письмо. Подойдя к сидящей Александре, он положил ей его на колени.

Она, не разворачивая, знала, что это то самое послание, которое писала ее мать, – драгоценная вещь, которую она вынуждена была оставить, когда проклятый Лебрек продал ее с аукциона. Над этим письмом было пролито немало горьких слез.

– Прочти его.

– Я знаю его наизусть, – злобно прошипела девушка.

– Ну тогда ты поймешь, как Рашид и я обнаружили твое местопребывание. Это было...

Рашид громко закричал в молитвенном экстазе. Жак удивленно округлил глаза.

– Это было не очень трудно.

– Но в письме говорится, что мне надо поехать к тете и дяде. Как же вы меня разыскали в Корберри?

Француз уселся па одеяло и принялся за новый кусок мяса.

– Я не могу позволить себе говорить на эту тему.

– Что ты имеешь в виду под «позволить себе»?

– Александра, ты же умная женщина. Не сомневаюсь, ты сама все можешь понять.

– Предпочитаю, чтобы ты мне все объяснил. Он покачал головой.

– Не могу.

Опять разозлившись, девушка набросила па плечи одеяло, спасаясь от прохладного раннего утра.

«Глазбрук. Мама приказала Люсьену сначала отвезти ее туда, где жили дядя и тетя Сабины, то есть родители Агнессы и Кейта. Имея письмо, легко можно было добраться до ее родственников. Кто же мог послать оттуда двух незнакомцев в Корберри? Тетя и дядя? Кейт? Нет, это безумная мысль. Сэр Кейт не настолько глуп, чтобы направить двух иностранцев по ее следу. Наверно, это сделали ничего не подозревающие старики. И все равно непонятно».