Звезда Чернобыль - [32]

Президент Академии наук Украины Борис Патон

«Московские новости», 22 июня 1986 г.

Как известно, после аварии на АЭС вся продукция, в том числе рыночная, проходит дозиметрическую проверку. Иные торговцы пытаются обойти новые правила торговли с помощью взятки.

«Радянска Украіна», 18 июня 1986 г.

В вузах Киева обучается 8000 иностранных студентов. Только восемь из них покинули город.

«Известия», 13 мая 1986 г.

Как известно, из более чем восьми тысяч зарубежных студентов выехали лишь 250 человек.

«Правда Украины», 28 мая 1986 г.

Глава одиннадцатая

Анна и Свен отдыхают в Альпах

За полтора дня, заночевав лишь один раз во Франкфурте-на-Майне у друзей Анны Беловых, они со Свеном добрались от Стокгольма до самых Альп. Анна впервые за семь лет совершала такое большое путешествие на машине и с удивлением обнаружила, что это вовсе не так утомительно, как ей думалось раньше. Свен, видя энтузиазм Анны, предлагал перемахнуть и через Альпы, добраться до Италии и заехать в Венецию, но Анна не согласилась. Ей важно было иметь под рукой телефон с постоянным номером. Уже три дня у нее не было связи с Анастасией, и она спешила поскорей где-то остановиться. Они доехали до Гармиша, но там показалось слишком людно. Свернули влево и поехали вдоль австрийской границы, изредка заезжая на территорию Австрии и снова возвращаясь в Германию: граница в этих местах была довольно извилистая. Свен к этим заездам относился совершенно невозмутимо, но зато Анна получала от них искреннее удовольствие.

– Опять минут пятнадцать ехали по Австрии без виз – и никаких неприятностей!

– Что же тут удивительного? – недоумевал Свен.

– А вот увидишь когда-нибудь советскую границу, ну хотя бы с той же социалистической Польшей, тогда поймешь. Там на километре столько колючей проволоки намотано, что можно три концлагеря огородить.

– Противно должно быть жить и знать, что живешь за колючей проволокой, если вся страна так огорожена.

– Когда это осознаешь, – противно. Поэтому люди и эмигрируют. Смотри, Свенчик, снова Австрия!

На обочине мелькнул пограничный столб и щит с надписью «Республика Австрия», и Анна опять радостно засмеялась. Свен с улыбкой на нее покосился.

– Знаешь, Анна, с тобой только я начинаю чувствовать, какие мы тут свободные люди. Только через тебя я могу осознать это как настоящую радость.

– Еще бы! Это так понятно: ты ведь не радуешься тому, что дышишь воздухом. А я тебе напоминаю, что свобода – это чудо и естественное право, так? Но есть еще вещь, которая для нас, русских, даже важнее свободы. Воля. Но этого я тебе объяснить, пожалуй, не сумею.

– Разве есть какая-то разница в понятиях «свобода» и «воля»?

– Есть, и огромная. Воля больше, чем свобода. Без свободы тошно, а без воли – душно. Свободой я тут у вас просто упиваюсь, а вот воли мне у вас маловато.

Свен покосился на нее.

– Анархия?

– Совсем нет! Но я не знаю, как это тебе объяснить. Вот в лагере, например, где никакой свободы не было и в помине, я все равно была вольным человеком.

– Внутренняя свобода?

– Уже ближе. Но и это не совсем то. В общем, объяснить не берусь. Потом как-нибудь, когда под рукой будут русские книги, ладно?

Свен, конечно, согласился подождать, обрадовавшись тому, что Анна, как само собой разумеющееся, представляет их вдвоем и в будущем, где-то, где будет много русских книг.

За разговорами они не забывали поглядывать по сторонам, выбирая себе пристанище. Они проезжали горные деревушки и небольшие городки, но Анна всякий раз говорила:

– Это не то. Я хочу, чтобы было все сразу: речка, озеро, лес и горы. И чтобы суеты поменьше.

Вдруг они увидели съезд с надписью «Частная дорога».

– О! Частная дорога! Это что же, по ней нельзя ездить? Как ты думаешь, Свен? А дорога, кажется, такая красивая, прямо вдоль речки идет.

– Не думаю, – возразил Свен. – Скорее всего, здесь просто надо заплатить за проезд.

Так и оказалось. На краю дороги стояла деревянная будка с симпатичным толстым баварцем в окне. Он спокойно предложил им заплатить четыре марки и сказал, что впереди есть и дома, и деревни, где можно снять комнату, и большие озера с отелями на берегу.

Они поехали по частной дороге, которая почти все время шла вдоль быстрой горной речки. На другом ее берегу белели снежными вершинами горы. Сама речка была очень живописна, она то расходилась на рукава, образуя зеленые острова и галечные отмели, то снова сливалась в один поток. Машин на дороге было совсем мало, только три-четыре попались им навстречу, а по их стороне, похоже, и вовсе никто не ехал.

– Кажется, Анна, здесь места достаточно диковатые для тебя, как ты думаешь?

– Похоже. Если только мои немцы просто не объезжают эту дорогу из экономии. Они же все «ошпаренные».

– Что значит «ошпаренные»?

– Это русские эмигранты так их дразнят. Соединили немецкий глагол «шпарен» и русский «шпарить». «Ошпаренные» значит помешавшиеся на экономии.

– У них не была бы такая богатая страна, если бы они не умели экономить.

– И работать, Свен! Это важнее, чем экономия.

– Ну, ты-то, насколько я понимаю, экономить совсем не умеешь.

– Тебя это огорчает?

– Ничуть. Наоборот, радует.

На самом деле Свена обрадовало то, что Анна спросила его так, будто ее огорчил бы его утвердительный ответ. Свен все еще никак не мог понять, действительно ли Анна согласна связать свою судьбу с ним, а она на его прямые вопросы отвечала уклончиво, переводила речь на другое. Потому-то он и старался по каким-то косвенным признакам угадать ее состояние.