Звезда бессмертия - [7]

С Роберто Мадлен и Дийяда были неразлучны. И когда случалось им с подругами в свободный вечерок пойти в поселок на танцы, всегда звали его с собой. Роберто охотно сопровождал сестер, хотя сам никогда не танцевал — стеснялся. Обычно он усаживался где-нибудь в уютном уголке и наблюдал за танцующими, либо вырезал ножом из дерева забавные фигурки индейских вождей и воинов, древних божков, различных зверей и птиц.

Но в то злополучное воскресенье Роберто с сестрами не пошел в поселок. Куда-то запропастилась давняя любимица всей семьи бурая лама, которую они вместе с дедом три года назад буквально вырвали из волчьих зубов. Животное быстро привыкло к людям, послушно таскало с поля стофунтовые вьюки с картофелем и кукурузой.

Ему было бы очень жаль, если бы прирученная милая, доверчивая Косо, как ласково называл ламу Фредерико, снова попала в зубы волкам или самому ирбису — снежному леопарду, которые частенько наведываются с гор на плато.

Ламу он привел домой очень скоро. Да не одну, а с приплодом — маленьким бурым пушистым комочком.

Косо и ее детеныша нашел он в густых зарослях чапарраля [9] над речушкой, что протекала сразу за их арендным участком. А еще через час вся в слезах прибежала из поселка Дийяда.

— Мадлен увезли! — крикнула она прямо с порога.

— Куда увезли, кто? — не понял сначала Роберто.

— Хосе Риего и его дружки — пистолеро [10] его отца, — всхлипывая, говорила Дийяда. — Ты знаешь его. Сын управляющего рудником. Они в долине, в большой усадьбе хозяина живут. А возле дороги на плато у Хосе охотничий домик… Он уже трижды приходил на танцы в поселок. А сегодня почему-то на лошади приехал. И два его приятеля с ним — Мигель и Торибио…

— Но при чем здесь Мадлен?

— Так он же из-за нее и приходил на танцы. Понравилась… А сегодня взял и увез… Насильно.

— Как это произошло, когда? — допытывался Роберто. — Да перестань ты наконец реветь, объясни толком!

— Минут двадцать назад, — подавив рыдания, всхлипнула Дийяда. — Хосе, как приехал, сразу к Мадлен подошел, пригласил на первый танец. Ребят-то наших не было еще. При них он не решался. А сегодня прямо с коня — и к ней. Мадлен танцевать с ним отказалась. Сказала, что еще в прошлое воскресение Луису первый танец пообещала.

— Что же было дальше, не тяни!

— Да ничего такого… Он спокойно так отошел, даже песенку какую-то напевал. Подошел к своим дружкам-пистолеро, минут десять о чем-то шептался с ними, а потом отозвал Мадлен в сторонку. Вопросик один, говорит, деликатный имеется…

Мигель, дружок его, мне про новый фильм что-то стал плести, а я вдруг слышу — крик. Мадлен на помощь зовет. И сразу — конский топот. Мигеля словно ветром сдуло. Только тут я сообразила, что к чему… Выскочила на дорогу. Вижу — Хосе коня нахлестывает, к нижней широкой тропе несется. Поперек его седла Мадлен лежит… Я закричала, ребята из оркестра, побросав барабаны и бубны, ко мне спешат, а из кустарника — выстрелы. Это дружки его — Мигель и Торибио.

— Не суйтесь, — кричат, — иначе всех перестреляем! Ничего с вашей краснокожей не случится. Еще и довольна останется…

— Надо скорее что-то делать, Роберто! — с надеждой посмотрела она на брата. — Скорее! Если он довезет Мадлен до своего охотничьего домика, все пропало! Мадлен не перенесет позора… Ты ведь знаешь, сколько там эти мерзавцы наших девушек уже погубили…

И Дийяда зарыдала.

“До сыпучего ущелья, где охотничий домик, на коне можно добраться только широкой тропой, в объезд террас и скалистого отрога плато. Это займет у Хосе Риего и его дружков не меньше двух часов, — быстро соображал Роберто, одевая на ноги толстые шерстяные носки и мокасины. — А если спуститься на канатах через террасы и потом прямо по скальному отрогу — хватит часа, даже сорока минут. Значит, успею опередить, встретить их еще на тропе перед сыпучим ущельем. Только бы успеть засветло! Там, в долине, темнеет гораздо раньше…”

— Пожалуйста, успокойся, Дийяда, я догоню их.

С Мадлен ничего не случится… Ты не теряй времени, сестренка, беги в поселок и передай ребятам, чтобы преследовали их широкой тропой. Неотступно! Чтоб не свернули куда-нибудь. А мы с дедом — напрямик!

Он забежал в сарайчик, где Фредерико устраивал мягкую постельку для детеныша Косо.

— Захвати все три больших кордовых каната, дедушка, и пошли к террасам. По дороге я тебе все объясню.

— Но у нас, Роберто, только два каната, — растерянно сказал Фредерико. — Один еще в пятницу одолжил у меня Морелос. Мы же не собирались в горы на этой неделе… Вот я и дал. Может, сходить к нему? Он наверняка уже дома.

— Времени нет. Обойдемся и двумя. Просто ты сбросишь мне конец первого, когда я спущусь с верхней террасы. А потом возвращайся домой и успокой маму.

Они шли быстро. Дед ничего не спросил у внука.

Знал: зря парень не волновался бы так. А когда услышал от Роберто, что случилось с Мадлен, молча ускорил шаг. И только у самого края плато, где начинался гигантский уступ первой террасы, взял его за руку повыше локтя и тихо, но твердо сказал:

— Будь осторожен, Роберто. Они коварны. И постарайся как следует проучить негодяев. Не только за свою сестру. За всех наших обесчещенных девушек.