Звезда Берсеркера - [9]

На фоне силуэтов звезд, уходящих в бесконечность открытого космоса, он увидел темное пятно берсеркера, по краям которого, словно над стенами древнего укрепленного города, выделялись огромные зубцы; это пятно наверняка превосходило по размерам любой из когда-либо существовавших городов. Шлюпка прежде чем отчалить некоторое время перемещалась вдоль разодранного корпуса корабля, разыскивая интересующий ее отсек. Сейчас они, наверное, перетаскивали к себе Марию и раненого офицера. Держа пальцами затвор, приводящий в действие импровизированную бомбу, Хемпхилл подплыл поближе.

Сейчас на пороге смерти его заботило только одно: он так никогда и не узнает, была ли действительно уничтожена шлюпка. Думая о том, что взрыв не способен принести берсеркеру значительные повреждения, Хемпхилл сожалел, что месть его столь мала и незначительна.

Подплыв еще ближе и держа затвор наготове, он разглядел вокруг шлюпки облако влажного пара. «Это декомпрессия, — подумал Хемпхилл. — Она только что отделилась от корпуса корабля». Невидимое силовое поле берсеркера вдруг сконцентрировалось, увлекая за собой все, что находилось в радиусе нескольких ярдов вокруг: шлюпку, Хемпхилла и беспорядочно плавающие обломки корабля.

Прежде, чем шлюпка успела удалиться в направлении берсеркера, Хемпхилл ухватился за нее. «Воздуха в баллоне хватит еще на час. Более чем достаточно», — только и успел подумать он.

Попав в мощное силовое поле берсеркера и увлекаемый им, Хемпхилл мысленно балансировал на грани жизни и смерти. Пальцы его сжимали затвор. Враг представлялся ему невиданным чудовищем, окрашенным в цвета ночи. Черная, покрытая шрамами, поверхность берсеркера быстро приближалась в тусклом и нереальном свете звезд. Она казалась ему планетой, на которую вот-вот упадет шлюпка, а вместе с ней и он сам.

Так и не разжав рук, Хемпхилл, вцепившись в шлюпку и увлекаемый берсеркером, вошел в огромный проем, способный без труда принять одновременно несколько кораблей. Мощь берсеркера и его гигантские размеры угнетали его. Чувства его окончательно смешались. Поистине это чудовище могло подавить и самую сильную ненависть, и беззаветную отвагу.

Маленькая бомба казалась ему теперь бессмысленной шуткой. Шлюпка подошла к затемненному внутреннему люку, и Хемпхилл, оттолкнувшись от нее, бросился в сторону, высматривая место, где бы он мог укрыться.

Забившись под какой-то металлический выступ и выглядывая оттуда, Хемпхилл приготовился произвести взрыв, который казался теперь ему долгожданным освобождением. Усилием воли он заставил себя успокоиться и принялся наблюдать за тем, как берсеркер, будто ртом, всасывал обоих пленников через пульсирующую прозрачную трубу, которая подходила к одной из его переборок и скрывалась за ней. Не понимая, зачем он это делает, Хемпхилл подтолкнул себя к трубе. Не ощущая собственного веса — массы берсеркера хватало только на то, чтобы создать вокруг него незначительное гравитационное поле, — он соскользнул в гигантскую пещеру.

Прошло около десяти минут, прежде чем Хемпхилл очутился рядом со странным сооружением, которое, судя по всему, представляло собой переходной люк. Видимо, этот люк вместе с прилегающей к нему частью корпуса был вырезан из одного из кораблей, принадлежавших ранее землянам.

«Надо взорвать бомбу в переходном отсеке, — подумал Хемпхилл, — это самое подходящее место». Открыв внешнюю дверь, он вошел внутрь. Судя по тому, что вокруг все было спокойно, пока он еще не задел никаких потайных устройств, приводящих в действие аварийную сигнализацию. Хемпхилл осмотрелся, размышляя над тем, чего лишится берсеркер, если бомба будет взорвана здесь. Он никак не мог понять, зачем вообще этот переходной отсек нужен берсеркеру.

Безусловно не для того, чтобы поглощать внутрь пленников. Хемпхилл ведь собственными глазами видел, как машина всасывает их через трубу. Хемпхилл приоткрыл шлем, чтобы проверить качество воздуха в отсеке. Воздух оказался вполне нормальным. Он еще раз взглянул на входной люк — размеры его примерно соответствовали человеческому росту. Так для кого же предназначалось это сооружение — не для врагов же? И какие друзья — судя по всему похожие на человека и дышащие обычным воздухом, — могли быть у берсеркера? Хемпхилл усматривал в этом очевидное противоречие. Все живые и дышащие существа берсеркер рассматривал как своих врагов. Исключение составляли лишь те, кто построил его. По крайней мере, до сих пор люди считали, что дело обстоит именно так.

Хемпхилл толкнул внутреннюю дверь отсека, и она отворилась. Он почувствовал, как через образовавшуюся щель сразу же начала распространяться искусственная гравитация. Хемпхилл прошел через дверь и очутился в узком, плохо освещенном коридоре. Пальцы его по-прежнему крепко сжимали затвор.

— Входи, Доброжизнь, — произнесла машина. — Внимательно посмотри на каждого из них.

Из груди существа, которого берсеркер называл странным словом «Доброжизнь», непроизвольно вырвался стон — словно двигатель, едва успев запуститься, тут же остановился. Его охватило чувство, напоминающее голод или страх наказания. Сейчас ему предстояло впервые встретиться с живыми существами непосредственно; до сих пор они представали перед ним только в виде образов, ненадолго оживающих на сцене. Доброжизнь понимал, что является причиной такого его состояния, но от этого легче не становилось. В нерешительности стоял он у двери того помещения, в котором содержали зложизнь. Он снова облачился в костюм — так приказала машина. Костюм предохранит его, если зложизнь вдруг попытается причинить ему вред.