К собственному изумлению, спал он хорошо, и на следующее утро почувствовал себя достаточно отдохнувшим. Явилась охрана, чтобы отвести его к Андреасу. Он с радостью последовал за ними. Они вошли в Храм через одну из боковых незаметных дверей, снова спустились по ступеням и оказались в похожей на тюремную камеру комнате, куда просачивался сквозь единственное высокое окно серый свет утра. За столом сидел Андреас. Эскорт просалютовал и покинул комнату. Шенберг остался лицом к лицу со старым и безобразным Высшим Священником. Андреас был легче его весом и гораздо старше биологически. Но на поясе бело-пурпурного одеяния у него висел кинжал, и Высший Священник, казалось, совершенно не испытывал опасений, оставаясь в комнате вдвоем с более сильным и тяжелым мужчиной, который, к тому же, недавно стал его врагом.
Дверь за солдатами еще не успела закрыться, когда Шенберг заговорил:
— Андреас, если ты умный человек, то освободишь нас немедленно. Андреас спокойно показал на кресло, но Шенберг остался стоять.
Высший Священник сказал:
— Я смогу освободить вас из-под охраны в одном случае — если буду уверен в вашем согласии сотрудничать с нами в одной операции, для которой необходим ваш корабль. Ваше согласие очень нам поможет, хотя мы обойдемся и без него, если придется.
— Вы лишили свободы меня и моих друзей. И это не увеличивает моего желания помогать вам. А остальные два члена моей команды? Что с ними?
Андреас сложил руки на столе перед собой.
— Девушка находится под стражей, в своей каюте на корабле. Если какой-то другой корабль вызовет твой по радио, она даст нужный ответ, чтобы не вызывать подозрений.
— Значит, вчера вечером ваши люди заставили ее обмануть и меня?
— Да. Она поняла, что мудрее будет помогать нам, — довольно мягким тоном сказал Андреас. — Что касается того труса, то его до сих пор не нашли. Возможно, особого вреда он не причинит, и, проголодавшись, вернется через день—два. Я не собираюсь унижать моих воинов до необходимости устраивать поиски.
Помолчав немного, Шенберг опустился в ранее предложенное ему кресло.
— Что именно я должен сделать?
— Ответить на некоторые вопросы о корабле и особенно о его двигателях, а потом, когда наступит нужный момент, перевести корабль в нужное нам место.
Небольшая пауза.
— Этого мало. Я должен знать больше. Я не хочу серьезных неприятностей от Межзвездного Управления.
Высший Священник покачал головой.
— Сейчас я — единственная власть, от которой вы зависите, и неприятности для вас могут быть лишь от меня. Та власть, что начинается за пределами нашей планеты, может быть, очень даже сильна — в своих мирах, — но им практически все равно, что произойдет здесь. Даже если они и узнают когда-нибудь об этом.
Шенберг чуть расслабился, закинул ногу на ногу.
— Это верно лишь наполовину. Конечно, такие яхты и охотничьи вылазки, как моя, их мало интересуют. И они даже не тратят времени и усилий, чтобы нам мешать. И эта власть совершенно равнодушно отнеслась бы к вашему Турниру, моему присутствию среди зрителей, или даже участию, удостойся я такой чести. Но Межзвездное Управление не пропустит мимо тот факт, что я принял участие в одной из ваших войн, с инопланетным оружием, используя для помощи вам корабль. Нечто подобное было бы для меня серьезным риском — в общественном смысле, если бы я вернулся домой. Я бы рисковал испортить себе репутацию. Будучи таким почтенным человеком, Высший Священник, вы должны понять, почему я не могу вам помочь.
— Заверяю вас самым серьезным образом, что за пределами этой планеты никто никогда не узнает о том, что вы здесь делали.
— Извините, но сомневаюсь в этом. Я — не единственный охотник, посещающий эту планету. Рано или поздно, но сюда заглянет торговец, или даже военный корабль. Вашим врагам на этой планете полностью закрыть рот не удастся, и они не преминут воспользоваться шансом пожаловаться на космический корабль, без всякого повода с их стороны нанесший им ущерб. Будет выяснено, что это мой корабль. Я все это говорю для того, чтобы вы мне поверили — земные власти не пропустят моего невозвращения домой в положенное время. — Шенберг бросил небрежный взгляд на календарь наручных часов.
Андреас слегка улыбнулся.
— Никто ни на Земле, ни где-либо еще не знает о вашем нахождении. И если вас и станут искать, то не на этой планете.
Шенберг не колебался ни секунды. Пока что он не выказал ни малейшего намека на страх.
— Если вы не поверите мне, Высший Священник, то совершите большую ошибку. Впрочем, оставим это пока, вернемся к тому, что вы от меня хотите. Допустим, я сижу в пилотском кресле, вы — стоите рядом, с ножом, который упирается мне в горло. Куда мы летим?
— Шенберг, я не намереваюсь в буквальном смысле угрожать вам ножом. И не в рубке корабля, где вы могли бы что-нибудь нажать, чтобы испортить мои планы. У нас есть священник, бывавший на кораблях гостей, так что мы не такие уж невежды, как вы думаете… Я предполагал, что некоторое военное приключение могло вас заинтересовать. Де ла Торре тоже мог бы заинтересоваться, но он не умеет водить корабли. Я разговаривал с другими вашими спутниками и я им верю, все они ничего не понимают в этом деле. Они не знакомы с двигателями, не имеют опыта пилотажа.
