Звезда балета - [71]
– О, Риппл, – опечалилась прима-балерина. – Как вы будете потом жалеть! Как отнесется к этому ваш молодой человек?
– Мадемуазель! – вздохнула костюмерша. – И подумать только, что лучшие парикмахеры предлагают от полутора до двух тысяч франков за каждую такую косу!
Риппл, теперь веселая и возбужденная, вызывающе крикнула: – Отлично, это хороший заработок! Я возьму свои косы и посмотрю, что с ними можно сделать. Но насколько лучше чувствуешь себя так!
Она тряхнула своими густыми, темными, теперь короткими волосами. Затем откинула назад голову, подставляя ее заботливым рукам Анджелы, которая опустила вниз волосы и надела на них цветной шелковый парик – увы, не такой красивый, как собственные темные косы Риппл. Искусственные волосы теперь держались отлично; узкий венок из водорослей и раковин доходил до подбритых бровей.
Раздался лихорадочный стук в дверь.
– Месье! Входите. Входите, друг мой! – весело крикнула прима-балерина. Она знала, кто это: балетмейстер, постановщик нового балета, весь охваченный тревогой.
– Войдите!
Он появился, загримированный для роли принца, в накинутом на плечи плаще, испачканном жирным гримом и темной пудрой. Мадам встретила его своей характерной улыбкой, в которой было много веселого, наивного изумления.
– Смотрите! – она указала рукой на Риппл. – Моя работа, мое произведение.
– Что это, колдовство? – воскликнул русский на родном языке.
– Это то, что их Шекспир называет «Два Ричарда на поле!» – Прима-балерина с вывихнутой ногой лежала на подушках, и все же казалось, что сама прима-балерина, одетая и загримированная для роли Русалочки, стояла возле дивана. Накрашенный рот вызывающе улыбался, лицо казалось бледной полупрозрачной маской, озаренной огнем юных грез. Именно таким представлялось постановщику лицо его Русалочки.
– Мисс Риппл?
– Да.
Он посмотрел на женщину, лежавшую на диване. Затем снова взглянул на ту, другую. В этот момент понял он, поняла Мадам и ее двойник Риппл тоже поняла, что ни ее отец и мать, ни братья, даже возлюбленный, так часто ее целовавший, никто из них не узнает, что это лицо Риппл Мередит, дублерши Мадам.
Угрюмо, грубовато, коротко создатель балета произнес свой приговор, но за его словами скрывалось огромное облегчение:
– Это пойдет.
ГЛАВА VII
ПЕРВЫЙ ТРИУМФ
Тем временем зрительный зал заполнялся. Премьера отличается от всех других спектаклей. Многие критики находят, что это наихудшее из представлений. Не все еще достаточно отшлифовано, есть длинноты и ненужные паузы. Но разве это имеет значение для той восторженной публики, которая стремится попасть на премьеру либо готова совсем отказаться от театра! Им нужна особая, трепетная, возбуждающая и напряженная атмосфера первого представления.
Им приятно сознавать, что они сами вынесут собственное заключение до того, как прочтут на следующее утро в газетах мнение профессиональных критиков. Независимо от спектакля им доставляют удовольствие оживленные разговоры среди зрителей и шепот, раздающийся тут и там, когда узнают какую-нибудь знаменитость среди блестящей публики премьеры, неизменно публику в таких случаях в газетных отчетах называют блестящей.
В тот вечер столь избитое определение было вполне уместно. Прежде всего изысканную публику всегда привлекал русский балет. Затем это был разгар сезона. Женщины соперничали между собой красотой туалетов; они носили изящные шарфы, спускавшиеся с плеч, прикрывавшие руки, когда дамы усаживались в кресла. Партер был расцвечен яркими, кричащими красками: пурпурные, огненные, оранжевые, изумрудные, темно-розовые тона переливались при ослепительном освещении заново отделанного театра. Блестели головные уборы дам; выделялись модные высокие блестящие гребни; непрерывно колыхались бесчисленные веера из перьев. Голоса, тихие и надменные, разговоры, понятные только посвященным… Обсуждение предстоящего спектакля, предположения, какие изумительные новые костюмы покажут русские.
– Вам понравилось ее пурпурное платье «ампир» с высокой талией, в котором она танцевала «Польку»? О, мне очень понравилось…
Впервые попавшие на русский балет зрительницы с раскрасневшимися лицами возбужденно щебетали: – Знаете, я никогда еще ее не видела. Предвкушаю это удовольствие! О, я надеюсь, что не буду разочарована! О знаменитостях всегда так много разного говорят…
Среди светской публики можно было увидеть и людей творческих профессий. На премьеру собралось много признанных авторитетов: «известные» артисты, «выдающиеся» писатели, хмурые «маститые» драматурги. Их имена уже были записаны репортерами после слов: «среди присутствующих были…»
Тут и там сидели знатоки балета. В слегка приподнятом тоне они рассуждали о том, «как хороша она будет в этой роли. Но все-таки как предусмотрительно с их стороны поставить на всякий случай испытанный, старый, любимый танец «Дух огня», если вдруг «Русалочка» не понравится. Такая рискованная новинка, дорогой мой! Совершенно необычная… Никогда нельзя знать, будет ли та или иная новинка иметь успех. Особенно в Лондоне. У нас нет никакой надежды! Абсолютно никакой! Однако… ее выступления всегда привлекали массу народа. Честное слово! Театр уже полон! Нет ни одного свободного места…»
Добрые люди спасли Лиззи от издевательств распутной мачехи, едва не сделавшей ее проституткой, и девушка встретила свою первую любовь, но потеряла ее. Старый друг пришел ей на помощь в трудную минуту, и в сердце Лиззи родилось новое чувство. Но сколько же разочарований ее ожидает, прежде чем Лиззи встретит достойного ее чистой души!..
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.
Трогательная и романтичная история трех женщин из трех поколений большой и шумной ирландской семьи.Иззи, покорившая Нью-Йорк, еще в ранней юности поклялась, что никогда не полюбит женатого мужчину, и все же нарушила свой зарок…Аннелизе всю себя отдала семье — и однажды поняла, что любимый муж изменил ей с лучшей подругой…Мудрая Лили долгие годы хранит тайну загадочной любовной истории своей юности…Три женщины.Три истории любви, утрат и обретений…
Когда Рекс Брендон впервые появился на кинонебосклоне, ему предлагали только роли злодеев. Чем более безнравственным он представал в первых сценах, тем больше женщины восхищались его раскаянием в конце фильма. Лишь Старр Тейл, обозреватель новостей кино в газете «Санди рекордер», была исключением. Она постоянно повторяла, что Брендон просто высокомерный тупица, который думает, что любая женщина побежит за ним, стоит ему только подмигнуть…