Звезда Аделаида - 2 - [25]

- Профессор Люпин, Ремус тож, тебя ещё плохому научит. А после - уже ж поздно будет за голову, да за другое место ж хвататься.

Северус понял, что старина Альбус боится за его, «Севочкину» задницу. Только он это зря. Рем же - просто друг, а не насильник, право же. Но спорить с господином Директором Северус не стал, а начал дожидаться смены розы ветров у такого неспокойного разумом Альбуса Дамблдора.

В те исключтельно одинокие годы профессор Люпин после обеда из Хогсмида аппарировал прямиком в «Весёлый Кошель» - паб с довольно дурной репутацией из-за поножовщин и простых драк, случавшихся в нём практически ежевечерне перед закрытием в одиннадцать.

Глупые маггловские власти придумали закон, по которому питейные заведения должны закрываться именно в самый разгар хоть и нездорового, но веселья. Рабочим же и мелким клеркам предлагается расползаться по своим фатерам и заваливаться носом к стенке. А после - храпеть в беспробудном, пьяном сне, пока заботливая жена разувает и раздевает мужа. А вот утром… Утром снова на работу, а потом опять в паб. Ремус находил особое удовольствие пить среди магглов, которые ни в жисть не догадались бы, что бок о бок с ними - чистокровный волшебник, в чьих жилах течёт кровь англо-саксонскик королей и бриттов из известнейшего рода друидов.

Потом, после совместного обучения Избранного приёмам боевой магии, двое профессоров как-то раз незаметно для отчего-то всезнающего господина Директора сошлись в покоях профессора Снейпа. Там, под стеллажом с фиалками, собственно, их прелести созерцая и обсуждая, незаметно для себя, дискутируя и споря об их махровых разноцветных листьях и многоцветных бутонах (тогда стояла весна девяносто девятого года) они усосали всё содержимое бара Северуса. Говорить пока было не о чем, не о Поттере же беседовать! В недрах бара обнаружились и дорогущие коньяки, к которым Ремус не привык и, потому, быстро захмелел. Так повторно после принёсшего ненадолго надежду конца восемьдесят первого началась их дружба, укрепившаяся во время Войны, когда они воевали бок о бок.

Но не только в пьянке и анекдотомании проводили они время с Севом - тот делился с Ремусом, правда, довольно неохотно, знаниями по преподаваемому Люпином предмету, уча его заклинаниям из самых потаённых сокровищниц Тёмных Искусств. Эти заклинания относились к черномагическим только потому, что требовали что-то взамен у произносящего их - частичку тепла тела, толику знаний, не более. А знали оба профессора воистину много, да и тепло было в Хогвартсе в апартаментах и классах. Так что - знай себе - учи недорослей исцеляющим, поддерживающим магическую энергетику в любых ситуациях, делающим ум острее для охватывания новых объёмов знаний и другим полезным заклинаниям, в том числе и нескольким боевым, за которые первым делом ухватились Неспящие и давай лупить ими друг друга, с большой дури-то.

Но не будем пока о Неспящих - прежние вышли в свободное плавание со сплошными «О» в дипломах, а время новых - да придёт ли оно?..

… Сейчас побитый и непонятый Люпин принёс море подкреплённых письменными заверениями знаний о поистине зверском обращении чиновников из Министерства и его колдомедицинских комиссий, осматривающих представителей народа оборотней раз в году. Учёт новорожденных проводился сразу после проявления у них человеческого обличия с единственной целью - отслеживать поголовье вервольфов, именно так это значилось в министерских циркулярах.

С «животными» министерские колдомедики не работали принципиально, даже если оборотень из-за какого-то внутреннего заболевания, нарушившего обмен веществ в его организме, не мог трансформироваться обратно в нормального человека после периода Полной Луны, столь кратковременного периода в жизни оборотня, однако занимающего столько подготовительных и отходных дней.

Тогда он так и погибал от голода потому, что зверю нужно нажираться несколько раз в месяц, но от полного пуза. Поголовье же кроликов, крыс и даже мышей, выпускаемых в резервации на полнолуние, строго учитывалось министерскими чиновниками. На нелюдях экономили, как только могли, полагая их неотёсанными дикарями и одновременно закрывая существующие немногие - одна на резервацию - начальные школы в местах обитания несчастных, бывших в опале у министра магии Скримджера, оборотней, как будто кого-то из его близких предков покусал оборотень!

Располагались же резервации, как назло, на пустошах с небольшим перелеском, а не в густых чащах, где оборотням было бы уютнее, но местность должна была просматриваться, а при случае, и простреливаться Непростительными, чаще всего, по инструкциям министерских Ауроров, которые и несли вахту на сторожевых вышках, Вторым Непростительным. А что мелочиться-то на эту шваль?!

Объяснялась эта мера тем, что, видите ли, обычное Tormento не берёт оборотня, значит, что? Правильно, значит, проверяли на подопытных.

Жизнь оборотней протекала за несколькими слоями колючей проволоки за тремя заборами с наблюдательными вышками, на которых постоянно дежурили министерские Ауроры, таким образом «охраняя» от нелюдей род людей - магов и создавая настоящую контрольно-следовую полосу с довольно сложными заклинаниями распаханными земляными участками.