Зверюшки - [5]

Сначала нужно было миновать веранду с побитыми окнами; кое-где вместо них был вставлен кусок фанеры или просто газетный лист. Вся веранда была завалена разнообразным хламом - пустыми бутылками, покрытыми толстым слоем пыли, какими-то древними керосиновыми лампами, разбитыми тарелками и поржавевшими металлическими предметами неизвестного назначения. Благополучно преодолев все препятствия, Н. открыл ещё одну дверь и оказался в комнате. Она тоже была невероятно захламлена, но все-таки имела обитаемый вид.

Хозяин, то есть Свен, лежал в драных штанах на старом диване и смотрел в потолок. Услышав скрип открывающейся двери, он повернул голову, увидел входящего Н. и тут же вскочил с возгласом:

- О! Добрался! Твоя женщина тебе передала?

- Алина? Какая же она моя женщина?

- А чья же еще? Твоя, естественно.

Н. был странно обрадован - после того, что произошло сегодня, со словами Свена было нетрудно согласиться; тем более он был таким знатоком взаимоотношений с женским полом. И все же объяснять подробности личной жизни не входило в планы Н.

- Ну хорошо, - согласился он, чтобы перевести разговор на другую тему. - Когда ты у себя порядок наведешь? В дом войти невозможно!

- Может, я этого и добиваюсь, - ответил Свен. - Захочет ночью кто-нибудь незваный залезть - и шуму наделает, и ноги переломает.

- Кто может к тебе полезть без спросу? - удивился Н.

- Ну мало ли... Вдруг кому-нибудь захочется меня в Столицу отправить.

- Кому и зачем понадобится отправлять тебя в Столицу? - спросил Н. и тут же добавил: - Подожди... Ты хочешь сказать, что в Столицу людей отправляют?

Он снял с плеча сумку и, как будто подозревал, что после ответа Свена не сможет удержаться на ногах, сел на стул, угрожающе зашатавшийся под его весом.

- По-моему, это очевидно, - ответил Свен. - Какому нормальному человеку взбредет в голову отправляться туда самому?

- А почему бы и нет? - пожал плечами Н.

- Почему бы? Действительно, почему? ... Ладно, об этом ещё надо подумать... - пробормотал Свен.

- Слушай, ты пил с утра? - на всякий случай спросил Н., хотя язык у Свена нисколько не заплетался.

- Что я тебе - алкоголик, что ли, пить в одиночку? Вот теперь...

- Ты мне сначала скажи, - перебил его Н., - зачем ты меня звал? Я все дела бросил...

- Подожди, - поднял руку Свен. - Серьезный разговор нельзя проводить без бутылки.

Н. знал про эту маленькую слабость Свена, приписывая её профессии музыканта в ресторане, и понимал, что сопротивляться бесполезно.

- У тебя вино есть? - спросил он.

- А водку не будешь?

- В такую жару - водку? И потом, я не хочу, чтобы у меня изо рта перегаром несло.

- Какой ты предусмотрительный, - сказал Свен, копаясь в углу, заваленном хламом. Н. тем временем подошел к проигрывателю, поблескивавшему среди беспорядка серебристыми ручками. Около него валялась какая-то древняя исцарапанная пластинка без конверта. В пластик въелась пыль, лишив черный диск былого блеска. Сильнее всего Н. заинтересовала этикетка: на ней было что-то написано, но что - непонятно. Некоторые буквы были знакомыми, другие тоже походили на нормальные - либо повернуты не той стороной, либо снабжены лишними палочками и закорючками - но все попытки прочесть надписи кончались полной неудачей. Слова были абсолютно лишены смысла, хотя у Н. появилось чувство, что если вглядеться ещё пристальней, или под другим углом - и смысл станет ясен, проступив, как изображение на загадочной картинке.

- Что это? - удивленно спросил Н., вертя пластинку в руках.

- Музыка, - ответил Свен, поставив на стол бутылку и подходя ближе. Можешь завести, если хочешь.

- Нет, я про надписи, - пояснил Н. - Что здесь написано?

- Почем я знаю? Видимо, названия песен. Я полагаю, это написано на другом языке.

- На другом языке?

- Ага. А что же тут такого? Они там и поют не по-нашему.

- Так подожди... - произнес Н. медленно. - Значит, эта пластинка оттуда?

- Откуда "оттуда"?

- Ну, из Столицы. Из внешнего мира.

- Естественно. А ты никогда таких вещей не видел?

- Да нет, как-то не приходилось, - он, чуть ли не с благоговением взяв диск в руки, поставил его на проигрыватель и тут же едва не отскочил в сторону, такой дикий шум и треск полетел из колонок. Н. совсем забыл, что регулятор громкости у Свена всегда вывернут на максимум. Он уменьшил звук до приемлемого уровня, но сперва все равно раздавался только треск и шорох. Пластинка была ужасно заиграна. Но затем его уши начали замечать мелодию фрагмент в две-три ноты, которые настойчиво выводил неизвестный музыкальный инструмент. Больше всего звуки походили на то, как будто кто-то водит смычком-напильником по скрипке со струнами, сделанными из кровельного железа. В промежутках между повторяющимися скрежещущими аккордами хриплый голос, безуспешно старающийся придать себе немного мелодичности, произносил - пением назвать это было трудно - несколько слов, в которых ухо не улавливало никакого смысла. И ещё Н. слышал низкочастотный ритмичный гул, возможно, вызванный каким-то дефектом пластинки. Внезапно все потонуло в диком реве и грохоте, заставившем Н. ещё раз отскочить от проигрывателя.