Звероликий - [2]

Правда, червячок сомнений все чаще кусал его сердце: можно ли силой демонов послужить Богу и угодна ли Господу заведомая ложь?

Да и этот субчик, что отирался при новом пресвитере общины, ему не нравился. Корнелий Луций Вер. Явно ведь маг и чернокнижник.

Прости Господи!

Симеон Клавдий Дивициак завернул за угол, прошел узкой щелью между складами. Тут уже пахло морем, вернее, гаванью: тиной, сточными водами, гнилыми водорослями.

Неизменный запах всех портов мира.

Дорогу он нашел бы и с завязанными глазами.

Чувствуя, как в сердце вновь забрезжила надежда, припустил по безлюдной улице, идущей вдоль реки. Пройдя вдоль стены с надписью «Товарищество Трималхион и сыновья» шагов двести, Дивициак подпрыгнул, ухватился за верхнюю кромку стены, подтянулся на руках, в два счета перемахнул на другую сторону и, повиснув на левой руке, спрыгнул вниз.

Пересекши пространство от стены до стены, он на ощупь нашел почти невидимую нишу. Это и был вход в нужное ему подземелье. Хотя со времен Сестер Спасительниц прошло уже почти полторы тысячи лет, сераписские катакомбы пользовались по‑прежнему нехорошей славой. Но это если не знать, куда и как идти.

Симеон Клавдий скорчился в темной нише, превратившись в ожидание, в обостренный ужасом слух… Но слышал лишь глухие удары собственного сердца да шум крови в ушах.

Усталость все чаще подступала в последние дни, лишая тело былой силы.

Может быть, слишком долго находился в том месте, презрев злой рок, нависший над его бессмертной душой?

Или просто стареет?

Засветив крошечный фонарик – не вульгарный электрический, а египетский, с кристаллом, он двинулся вперед по старому проходу, который непосвященный принял бы за старый погреб или сток ливневой канализации.

Ему преградила путь груда камней, упавших с низкого свода, и Дивициак, чертыхаясь и поминая Мерланиуса – Вельзевулова Сына, перебрался через нее.

Мимо с писком пробегали мелкие крысы. С негромким плеском они плюхались в воду. С потолка падали капли. Покрытые разводами селитры, стены искрились в свете вечной лампочки.

И не сразу Симеон отыскал нужный тоннель.

Нехорошее чувство преследовало его, подозрения вновь ожили. Зачем пресвитер назначил ему встречу в этом подземелье? Расхититель гробниц отбросил дурные мысли и поспешил вперед по подземному ходу.

Под сводами из древнего камня, в коридоре, высота которого не превышала шести футов, ему приходилось идти, наклонив голову. Если бы навстречу ему кто‑то попался, он бы при всем желании не сумел с ним разойтись.

Дивициак снова остановился и поскреб гладко выбритый подбородок, размышляя о предмете, лежавшем у него в сумке.

Интересно, что все‑таки это за штука? Что внутри этого серебряного сосуда, черного от времени?

Будучи грабителем могил и святилищ, Симеон Клавдий не раз сталкивался с вещами таинственными и жуткими, но, пожалуй, никогда с чем‑то по‑настоящему опасным.

Но вот на это раз…

Если бы он только мог предполагать, с чем придется столкнуться ему во время экспедиции, то точно бы послал пресвитера подальше и сбежал.

На его скромный взгляд, то место принадлежало Дьяволу и Сатане, и честным христианам, да и вообще людям, Тьме не продавшимся, там делать было решительно нечего.

Но в начале операции Дивициак ничего этого не знал, думая, что черные колдуны сгинувшей Сонгайи хранили в затерянном в барханах храме какие‑то языческие сокровища.

И, как ему пообещал Луций Вер, Симеон сможет их забрать себе, лишь бы принес несколько вещиц, что хранятся на алтаре в Тайной Комнате.

За них он получит пятьдесят тысяч ауро, сверх украденного.

Да, этот пес его, видать, обманул. Никаких сокровищ в том месте не имелось, да и в той самой тайной комнате находился только этот сосуд.

Дивициак был так разозлен, что использовал Тайную Комнату по назначению, оставив там недвусмысленные следы своего пребывания, так что после его ухода какое‑то время в этом храме будет пахнуть отнюдь не благовониями.

Пусть тамошние демоны покушают, если проголодаются…

Он опять перекрестился – то, что он увидел в том храме, кого угодно заставило бы дрожать от страха.

Эти фрески и барельефы, эти колодцы, забитые скелетами, наконец, та непонятная мерзость, что спалила все три его амулета, в свое время отразивших даже черное колдовство старшей жрицы Домбалы, которое способно охолостить не только мужчину, но и слона.

Но что же в этой бутылке?

Порошок ибн‑Гази? Слезы дракона? Пресловутый Магистерий?

Ну, неважно.

Получив деньги, он бросит проклятое занятие, остепенится и купит себе небольшую, но уютную виллу с оливковыми деревьями и виноградом во дворе, мраморной лестницей и обязательно большим гаражом, чтобы туда влез даже легкий танк «Центурион», не говоря уже о самом большом лимузине.

Взор Дивициака привык к темноте подземелья. Слабого света фонаря хватало, чтобы осветить путь.

Могильный вор прошел по подземному ходу уже около ста пятидесяти ярдов и знал, что скоро выйдет в подземелье. Потом он окажется у подножия каменной лестницы, которая окончится у открытых дубовых дверей. За ними будет высокий просторный зал, где каждый звук отдается гулким эхом – семиугольное помещение, стены которого еще хранят знаки креста.