Звери в Цвете - [10]

— Ну и что, что похож! — с надрывом сказала Кэтти. — Он все равно не такой! Не такой! Красный Цветок, он живой, он светится!

— Может, хватит ее мучить? — сказал Спарк, потирая плечо. — А ты, солнышко, иди в дом и приляг. Тебе нельзя сильно волноваться.

— Погоди немного, — сказал Маршал, старательно не замечая злых взглядов старика. — Говоришь, настоящий цветок ты видела за тем холмом?

— Ну да, — Кэтти шмыгнула носом. — Мне его Старуха-Невеста показала…

— Стоп, — сказал Маршал. Он нагнулся ближе к девушке. — С этого места можно поподробнее? Что еще за Старуха-Невеста?

— Наша соседка, — сказал Спарк. — Если идти по той тропинке, как раз выйдешь к ее дому. Только она того… Совсем с головой не дружит.

Старик постучал себя по лбу.

— Тем не менее, — сказал Маршал, — неплохо бы наведаться к ней в гости. Если не будем сидеть сложа руки, у нас все шансы найти Красный Цветок раньше Лютона.

9

Тропинка петляла между мусорными холмами так, словно ее протоптали бесчисленные поколения непросыхающих пьяниц. И возможно, столь дикое предположение не лишено смысла. Иначе чем объяснить немыслимые зигзаги и повороты?

Маршал шел один; Спарк все-таки предпочел остаться с дочерью. Вскоре после встречи с Лютоном Кэтти стало плохо. Старик туманно намекнул на некие припадки, которые случаются у девушки от сильных переживаний. Хотя, как показалось Маршалу, причина и в том, что Спарк не видел большого смысла в поисках Красного Цветка.

Ветер стих, на бледно-голубом небе ни облачка. Осмелевшее солнце жарило вовсю, и над горами отбросов повисло дрожащее марево. Страшно подумать, что за чудовищные миазмы поднимались от отравленной земли. Маршал представлял, как глубоко внизу, под отбросами, бурлит и пузырится грязно-зеленая жижа. Все, что годами стекало, скапливалось и перемешивалось в самых немыслимых сочетаниях. В таком бульоне могла зародиться самая невероятная жизнь, и даже самые безумные байки Ким-Кима могут обернуться чудовищной правдой. Маршал вдруг понял, что он уже не слышит тяжелых запахов свалки. Все-таки человек быстро приспосабливается.

Боль в ноге отступила, однако Маршал старался идти медленнее. Он то и дело озирался по сторонам в надежде вновь увидеть лису. Не стоило забывать, ради чего он здесь оказался. На встречу с медведем Маршал не рассчитывал — медведи будут держаться ближе к окраине… Впрочем, пока из всей живности Маршалу попались лишь вороны: грязные кляксы на светлом небе. Он погрозил птицам кулаком — как ни крути, именно они втянули его в эту историю. В ответ раздалось насмешливое карканье.

Одна из птиц опустилась на капот антикварного «бьюика», скрытого под завалами мусора. Склонив голову, ворона хитро посмотрела на Маршала и только что не подмигнула. Тот остановился, поднимая фотоаппарат.

— Дешевое позерство, тебе не кажется? — снимок, по правде говоря, вышел хороший.

Маршал начал находить свое очарование в этих постурбанистических пейзажах. Ворона возмущенно захлопала крыльями.

— Ладно, ладно, — успокоил ее Маршал. — Не такое уж дешевое. А теперь давай, ближе к бамперу… Клюв выше…

Ворона запрыгала в противоположную сторону.

— Ну что такое! — Маршал опустил камеру. — Раз взялась позировать…

— Прочь! Оставьте меня в покое!

Маршал замер.

— Прости? — сказал он. — Ты что-то сказала?

Ворона громко каркнула и перелетела на разбитый телевизор метрах в десяти от «бьюика».

— Погоди! — крикнул ей Маршал. Он чувствовал себя полным идиотом, но был готов поклясться, что птица только что разговаривала. — Я не хотел тебя обидеть.

Он замотал головой. Ерунда какая-то. Он, разумеется, слышал о воронах-пересмешниках, но то были одомашненные птицы, повторяющие заученные слова. Здесь же…

— Прочь! Прочь! Пошли прочь!

В ответ прозвучал взрыв хохота. Маршал выругался сквозь зубы.

Надо же быть таким идиотом! Крики же доносились из-за соседнего холма. Мигом позабыв о птице, Маршал прибавил шагу.

Вскоре Маршал вышел на небольшой пятачок утрамбованной земли, зажатый между двумя валами. Отсюда начиналась грунтовка, ведущая к городу, — старая разбитая дорога, по обочинам заваленная дырявыми автомобильными покрышками. На пятачке стоял новенький черный джип без верха. Такой блестящий и чистый, что среди мусорных куч он выглядел нелепо, как летающая тарелка пришельцев. Рядом были хозяева машины — трое крепких парней лет восемнадцати, коротко стриженные, в модных кожаных куртках.

Один сидел на капоте машины, потягивая пиво из жестяной банки. Остальные ходили вокруг пожилой женщины, тыча в нее новенькими бейсбольными битами. Старуха кружилась на месте, неловко отмахиваясь от нападающих старым зонтиком. Парней это крайне забавляло.

Женщина была одета в древнее подвенечное платье. Сейчас ее одежда превратилась в грязно-серые лохмотья, словно в насмешку украшенные маленькими искусственными розочками. Широкополая шляпка с вуалью съехала на затылок и во все стороны торчали седые волосы, жесткие как прутья. Похоже, это и была та самая Старуха-Невеста.

— Прочь! Пошли прочь! — голос старухи срывался на визг.

Тот, что сидел на капоте, со смехом швырнул в нее полупустой банкой. К счастью — не попал. Банка шмякнулась в грязную лужу.