Звери скального храма - [46]

— Эта борьба не окончена, я продолжаю вести ее до сих пор.

Получив удовлетворение от такого внутреннего диалога, Стефан, смешно переваливаясь с ноги на ногу, подошел к самому краю быстро текущей воды и, склонившись, с удовольствием сделал несколько больших тягучих глотков.

Вода была удивительно приятной на вкус, а ее свежесть быстро восстановила потраченные силы. Усталости как не бывало.

Мама-дракон весело плескалась на середине реки с такой детской непосредственностью, что волны, возникающие от ее игривых движений, с шумом выплескивались на берег.

Всем своим видом она приглашала Стефана принять участие в этом развлечении.

— Как интересно, — продолжал он размышлять, глядя на это гигантское, смешно дрыгающееся и фыркающее существо, — вот что значит нахождение в тени.

До сих пор она видит во мне маленького динозаврика, а ведь, собственно говоря, я об этом и не думал.

И новая идея относительно работы с тенью, постепенно все четче проявляя свой узор, стала вырисовываться в его сознании.

— Нахождение в тени памяти. Да, работая с неодушевленными предметами, тень может быть сконцентрирована самим человеком в соответствии с его возможностями.

Но в работе с живым существом целесообразно генерировать только идею тени, позволив противнику самому дорисовать приемлемый для него образ.

И только затем, подхватив и стабилизировав, можно закреплять его в сознании. Именно тогда он будет действовать безупречно.

Стефан решил подвести итог своим знаниям, которые он усвоил в результате этой встречи.

Первым, на что сразу обратило его внимание и запало в душу, была сила здоровья, которым так и дышало гигантское тело животного.

Затем неизгладимое впечатление произвела на него физическая мощь. Это тело двигалось как огромная, постоянно сжимающаяся и разжимающаяся пружина.

Его мышцы, видимо, никогда не были знакомы с таким, столь известным для всех состоянием, как усталость.

Кроме того, он отметил напор и несгибаемость в достижении поставленной цели, а также обязательную доводку намеченного до конца, без потери интереса к нему в силу возникающих трудностей либо длительности пути.

Все это делало такое существо идеальной боевой машиной.

Образ завершала способность животного реально оценивать не только свои, но и внешние, противоборствующие силы, принимая компромиссные решения в случае возникновения непреодолимого препятствия.

Например, это мог быть обход, без каких-либо отрицательных эмоций, — просто маневр.

Что еще привлекало в этом существе, так это быстрые переходы от активности к покою.

И было видно, что это не эмоциональная неуравновешенность, а вполне осознанное, волевое действие.

Поражало воображение и то, как быстро это огромное и тяжелое существо могло переходить не только от медлительных движений к стремительному, моментальному броску, но также и то, как легко оно меняло вектор направленной силы, будто на него по-иному действовали законы инерции.

Особенно путнику запомнился эпизод, возникший в момент встречи, когда дракон на полном ходу внезапно остановился, увидев Стефана.

Он просто застыл как изваяние, будто всегда здесь и находился, а затем так же свободно двинулся вперед. Да, этому надо было еще поучиться, хотя начало, в виде знания, уже было положено.

К тому времени мама-дракон, закончив плескаться, вышла на берег и, отряхиваясь, стала приводить в порядок свое тело. Завершив свои гигиенические процедуры, она направилась обратно, начиная подъем на уже известный нам склон.

Приблизившись к камню, за которым начиналась та самая крутизна, дракониха обернулась, трубно позвала своего детеныша, как-то махнула головой, приглашая того в обратный путь, и начала свой подъем.

Стефан стоял посреди реки в глубокой задумчивости, все еще находясь под впечатлением пережитого. Идти за драконом у него не было никакого желания, к тому же он уже начал выходить из образа детеныша, и его звал вперед собственный путь.

Мама, показавшись на самом верху и, видимо, уже успев забыть о существовании наследника ее опыта, как бы на прощание махнула хвостом и скрылась, увлекаемая повседневными заботами.

Стефан, перейдя вброд реку, уже к тому времени полностью вышел из созданной им самим тени.

Решив последовать примеру драконихи, он пошел дальше своей тропой, ведущей к находившимся вдали горам.

*

Двигаясь вперед вдоль русла реки и наслаждаясь красотой окружавшей его природы, человек, тем не менее, продолжал сохранять настороженность, внимательно оглядывая кусты, плотной массой прижимавшие тропинку, иногда к самой воде. Там могло быть все, что угодно.

Тайная, скрытая в глубине зарослей жизнь постоянно давала о себе знать внезапным шуршанием, писком, повизгиванием, а порой и довольно грозным рычанием, раздававшимся то сзади, то спереди.

Все это заставляло Стефана, соответственно с этими звуками, ускорять, но чаще всего замедлять шаг и сжиматься, готовясь к возможной схватке.

Продвигаясь таким образом, он в какой-то момент вдруг почувствовал страшный дискомфорт от своего испуганно-напряженного состояния.

Новая, незнакомая прежде ему волна поднялась и заполнила собою все его сознание. Стефан почувствовал себя гораздо сильнее, но, главное, совершенно исчез панический страх перед неизвестностью.