Звери дедушки Дурова. Книга I - [27]

На арене у меня была устроена звериная школа, в которой мои четвероногие и пернатые друзья сидели, как настоящие школьники на партах. Были здесь и морские львы, и свинья, и слон, и теленок, и ослик, и птица-пеликан, и собаки: маленький фокстерьер — Пик и большой сен-бернар — Лорд, и не раз эта школа приводила в изумление публику.

Слон должен был учиться хорошо, да и понятно, ведь не мог же я допустить, чтобы умница Бэби оказался хуже других. А у меня в школе все были прилежны; даже ослик, сидевший на самой задней скамейке, великолепно переворачивал мордой деревянные листы громадной книги и ревел благим матом, когда я его спрашивал заданный урок. Как же Бэби не быть первым учеником в школе? И я достиг того, что мог поставить ему по существовавшим тогда в школах правилам отметку, или балл, и балл этот был пять да еще с крестиком, что означало великолепные познания и великолепное прилежание.

Я спрашивал слона:

— Бэби, сколько будет три и четыре?

Бэби брал хоботом громадный кусок мела, величиною с двадцатифунтовую гирю, и выводил на доске 7 толстых палок, одну возле другой. Видя эти палки, даже пеликан, сидевший на второй скамье, удивленно поднимал голову и шипел.

В школе у меня для зверей были разложены особые деревянные книги, и ученики их перелистывали, кто как мог: свинья пятачком, осел мордой, пеликан совал между страницами свой длинный, похожий на ножницы, клюв, морские львы ловко, как люди, открывали книги своими гибкими ластами.

Я делал серьезное лицо и журил пеликана:

— Ай, ай, ай… не годится подсказывать… Ведь у меня не обыкновенная гимназия, а образцовая школа.

С каждым уроком Бэби все быстрее и правильнее решал задачи. Порою в пылу усердия и, вероятно считая публику близорукой, он выводил на доске такие длинные единицы, что даже нашей классной громадной доски оказывалось недостаточно. Тогда на помощь ему приходила собака Лорд, которая на мой вопрос, сколько на доске не хватает единиц, лаяла нужное количество раз.

Случалось, что мой Бэби был рассеян и писал на доске больше палочек, чем было нужно, тогда Лео — мой морской лев, подбегал к доске, становился на задние ласты, упираясь передней левой в доску, правой стирал лишние единицы.

Публика аплодировала мне и моим ученикам и громко смеялась, и ей казалось все виденное чем-то сказочным, невероятным.

А ларчик просто открывался, хотя только для меня. Выучить морского льва перелистывать во время урока книгу или открывать ящичек, где на дне лежала рыба, было очень нетрудно; в первые дни дрессировки я клал на дно ящика или на листы книги маленькую рыбку, и животное, желая ее достать, поднимало крышку или переворачивало страницы.

Гораздо труднее было добиться, чтобы собака лаяла именно столько раз, сколько я ей приказывал. Этого я достиг мысленным внушением.

Приведу пример, который приходилось видеть не раз каждому школьнику. Часто, во время урока, шалун-мальчик, пересевший на другую парту, под молчаливым строгим взглядом учителя ежится, моментально пятится назад и садится на прежнее место. Это и есть мысленное внушение.

Как я достиг мысленных внушений в животном мире, будет подробно описано в моей книге, которая скоро появится в свет.

Во время урока мой старый пес Лорд зевал, открывая свою громадную пасть. Я тотчас же обращался к нему с выговором и советовал брать пример с водных хищников — морских львов.

Лень и невнимательность во время урока очень вредят развитию ума.

В животном мире, как и среди людей, сосредоточенность играет большую роль. Чем животное способнее сосредоточиваться, т.-е. внимательнее следить за учителем, тем оно становится умнее. Вот почему так прославились своим умом морские львы.

VIII

БЭБИ ОТЛИЧНО СОЗНАЕТ СВОЮ ТЯЖЕСТЬ

Как и все индийские слоны, Бэби прибыл из Индии на корабле. Как и других слонов, его высадили по трапу (толстым, деревянным доскам с перилами). Как и других слонов, его сажали на судно при помощи особой машины «лебедки», надев на него сначала мягкие кожаные гурты.[18]

Схватив за гурты специальными железными крючками, его высоко поднимает на воздух «лебедка», гремя железною цепью, и обезумевшее от страха животное, которое в первый раз в жизни совершало такой полет, летит в небесную высь. Но прежде, чем великан успел опомниться, «лебедка» опустила его на пол корабля.

Бэби, конечно, покорно стоял на палубе, не сознавая своей силы и мощи, и терпеливо переносил качку. Но вот, наконец, земля. Корабль пристал к пристани. От корабля на берег перекинули трап, и Бэби должен был сойти на берег.

Он делает первый шаг очень осторожно и неуверенно. Сначала хоботом, а потом передней ногой, он как бы ощупывает крепость и толщину досок, потом сильнее нажимает на них и, наконец, свободно становится, нажимая на доски всей тяжестью тела.

Если доски не гнутся и не скрипят, то Бэби уже смело сходит на землю. Великаны-слоны великолепно сознают тяжесть своего тела. Они отлично знают, что стоит только провалиться слону в какую-нибудь небольшую яму, увлекая за собой все окружающее, и они не смогут из нее выбраться.

Вот почему слоны и ведут себя так до смешного осторожно. Стоит слон, не шевелясь, в легкой постройке балагана, терпеливо несколько часов; он понимает, что стоит ему только неловко повернуться, слегка задеть стенки балагана, как они разлетятся вдребезги и своими падением увлекут и его самого.