Звери дедушки Дурова. Книга I - [14]

Большая часть моих мышат, когда подросли, к сожалению, убежали.

Одного из мышат, впрочем, мне удалось посадить в гнездо белой дрессированной крысы Пеночки.

Пеночка подошла к мышонку, осмотрела его, несколько раз примерилась, как бы лучше взять, наконец, взяла в зубы и, высоко подняв голову, осторожно понесла мышонка в гнездо, устланное сеном и пухом попугаев, которое было в углу клетки. Своих больших крысят она брала очень бесцеремонно. Медленно опустив мышонка в мягкую постель, где у нее копошились несколько ее собственных крысят, она стала его кормить вместе со своими детьми.

Я посадил к Пеночке еще несколько мышат; она их всех приняла и была им прекрасной матерью. Мышата росли и, чувствуя себя как дома в чужом гнезде, располагались в нем со всеми удобствами и жались к более сильным крысятам.

В загоне моего уголка, под бревнами, я нашел целый выводок крысят-пасюков. Среди них было несколько слепых, но уже больших детенышей.

Я посадил одного из них в клетку к альбиносам. В этой клетке сидел мой дрессированный белый Снежок, а с ним его дети.

Снежок обнюхал маленького пасюка, но не тронул; я посадил к нему другого, третьего, пока в клетке альбиносов не появились все одиннадцать крысят.

Кончилось тем, что сидевшие отдельно маленькие пасюки смешались с альбиносами, забавно пряча мордочки в их белые пушистые шкурки, а Снежок и не думал их обижать…

Маленькие пасюки подросли, и у самочек их от Снежка получилось потомство…

Снежок умер от неизвестной причины; у меня осталась одна Пеночка с потомством, и я собираюсь дрессировать как ее белых детей, так и тех, которые родятся от помеси пасюка и альбиноса.

В последнее время я заметил, что Пеночка, устраивая свое гнездо, подбирает для него мелкие клочки бумаги.

Я вздумал заставить мою альбиноску заработать материал для гнезда, как она зарабатывала пищу.

Для этого я вынул из клетки Пеночку и показал ей бумажку. Она торопливо — радостно побежала ко мне и взяла из моих рук бумажку, как брала обыкновенно подсолнух, побежала с нею обратно в клетку и вернулась ко мне снова за бумажкой. Но я ей сказал:

— Сумей-ка заработать этот материал для твоего гнезда, как ты зарабатываешь свои любимые подсолнухи. А ну-ка, перевернись.

К моей радости, умная Пеночка перевернулась и протянула белую мордочку за наградой. Я дал ей заработанную бумажку, которую она понесла в клетку.

Так моя Пеночка работала не только для своего пропитания, но и для устройства удобного жилища для своих детей.

Воздушные путешественницы

Мою свинью Хрюшку я решил сделать летчиком. В то время всюду только и говорилось о воздушных полетах погибшего, разбившегося на воздушном шаре, летчика Шарля Леру и об его преемнике Гордоне, который показывал свои полеты на шаре системы Монгольфье,[9] разъезжая по крупнейшим русским городам. Мне захотелось сделать достойных летчиков и из моих зверей.

Выбор мой пал на Хрюшку. Я заказал воздушный шар из бумажной белой материи — бязи, который был 28 аршин в диаметре, и к нему парашют[10] из шелка. Шар поднимался посредством нагретого воздуха.

Перед представлением я устроил из кирпичей печь; в ней — сжигалась солома, а шар привязывался над печью к двум столбам. Держало его человек тридцать солдат, постоянно растягивая. Когда шар достаточно надувался, солдаты, опускали канаты, и он поднимался в высь.

Но сначала нужно было научить Хрюшку летать. Жил я тогда на даче в Петербурге, на Крестовском острове. На балконе я устроил блок и кожаные ремни, обшитые войлоком. На балкон была приведена свинья, и я начал с нею свои первые уроки: вдел Хрюшку в ремни и стал ее подтягивать на блоке вверх. Ноги Хрюшки повисли беспомощно в воздухе; болтая ими и не находя опоры, она подняла невообразимый визг. Тогда я поднес к барахтающейся в воздухе свинье чашку с ее любимым кушаньем… Почуяв знакомый запах, она стала тянуться к чашке и, занявшись едой, затихла.

Так я повторял свои опыты с приучением свиньи к воздушному путешествию несколько раз. В конце концов можно было увидеть забавную-картину: моя акробатка так освоилась с ремнями, что, вися на них в воздухе, сладко спала, наевшись вволю любимого кушанья.

Таким образом я приучил ее к подъему на блоке и быстрому опусканию вниз; потом я подвел под свинью площадку, на которой находился будильник.

Началось обучение полету. Я поднес, как всегда, чашку с пищей Хрюшке, но едва ее пятачок собирался коснуться края, рука моя отвела чашку на известное расстояние. Хрюшка потянулась за пищей, еще и еще и соскочила с площадки, соскочила и повисла на ремнях. В это самое время затрещал будильник. Эти опыты я производил несколько раз, и каждый раз, когда трещал будильник, Хрюшка уже знала, что она сейчас будет получать пищу из моих рук, и, в погоне за заветной чашкой, сама соскакивала и раскачивалась в воздухе, в нетерпении ожидая любимого лакомства. Таким образом она привыкла, что за звоном будильника следовало броситься с площадки в воздух.

Все было подготовлено для воздушного путешествия свиньи.

Уже несколько дней на заборах дачной местности «Озерки» привлекали прохожих разноцветные афиши, на которых большими буквами было напечатано: