Зверь. Слёзы Неба - [38]

— А он смышленый, — крякнул Стоки.

— И жадный, — кивнул Джулиан, — но я его понимаю, второго такого шанса у него не будет. А что мальчишке останется? В конце концов, его сломают, заставят покориться. Он будет главным шутом на селе, никакого уважения, никакого одобрения, и жена хромоногая, вечно сверлящая и пилящая мужа за ничтожность их существования. Он навек останется изгоем, а в конце маячит лишь сиротливый погост и все… Забвение.

— Так и есть, — неожиданно произнес парень, — поэтому я соглашаюсь. Больше не могу биться в одиночестве!

Его глаза зло сверкнули на небо, беспросветно застланное густыми тучами.

— Не забудь, малыш, сегодня на закате, — улыбнулся Джулиан, залезая обратно в зловещую черную повозку и увлекая за собой рыжего спутника.

* * *

Иностранец не обманул. В назначенный срок, на закате, его карета распахнула свои черные двери, впуская в неясное будущее деревенского парнишку. В карете было мрачно: черная обивка скамеек, черные шторы, спертый тяжелый воздух.

Джулиан похлопал по свободному сидению, приглашая парня сесть рядом с собой. Стоки же наблюдал с противоположной скамьи, вальяжно разложившись на бархате черного покрывала. Его рыжие волосы контрастно вырисовывали пышный знак вопроса. Парень сел и вжался в дверь повозки, оставляя между собой и незнакомцем приличное расстояние.

Стоки и Джулиан переглянулись, хитро заулыбавшись. Повозка тронулась, ведомая угрюмым возницей.

— Так дело не пойдет, — заключил Джулиан и, вцепившись в мальчишку, притянул к себе ближе. Тот дернулся, стремясь избавиться от неприятных прикосновений, но Стоки демонстративно звякнул мешком, наполненным золотом. Парень тут же потупил голову, густо краснея.

— Не смущайся, — прошептал ему на ухо Джулиан и пальцем приподнял голову за подбородок. — Ты сам согласился, теперь поздно отступать.

Его язык прошелся по губам напуганного паренька, который невольно отстранился.

— Забавный, — хмыкнул Стокенхем, продолжая поигрывать мешочком.

— Ты слишком зажат, моя радость, — надменно произнес Джулиан и грубо развел ноги мальчишки, закидывая одну на свое колено.

— Не надо, — дрожащим голосом взмолился тот.

— Ну, мое солнце, ты сам знал, на что шел. Теперь не ерепенься, не поможет, — прошептал Джулиан, нависая над лицом юноши. Его рука сковала подбородок несчастного, а захват объятий не позволял ему двигаться. Тонкие пальцы иностранца плясали на груди у его жертвы, гладя через грубую нищенскую рубаху по-молодому чувственные соски мальчишки.

Парень зажмурился.

— Он сопротивляется даже сейчас, — изрек Джулиан. — Но ничего, мы победим и это.

Он приблизил к себе лицо юноши и погрузил язык в его приоткрытый рот. Парень забился в протесте, но руки Джулиана не давали ему отбиваться.

— Сладкий поцелуй, — облизываясь, протянул Джулиан. — Как приятен нежный аромат юности. Так бы и съел…

Его рука скользнула в промежность парня. Несчастный задрожал, и, как только пальцы незнакомца сжала его член, парень вскрикнул и невольно свел ноги.

— Тебе же сказали сидеть спокойно, — Стоки грубо откинул ногу парня на прежнее место, давая возможность Джулиану продолжать столь бесцеремонные ласки.

Парень напрягся всем телом, противостоя отвращению, заполнившему его незрелую душу. Но Джулиан не обращал внимания на телесный ропот своей жертвы. Он так и застыл во влажном поцелуе, продолжая одной рукой играть с соском мальчишки, а второй рывками мастурбировать его уже возбужденный член.

Когда парень тяжело задышал, покрывшись испариной и густой краской, ознаменовывающей скорый пик наслаждения, Джулиан остановился и резко вынул руку из его штанов.

Карета замерла на месте.

— Мы приехали, — хмыкнул мужчина, облизывая влажную ладонь.

— Джулиан, это же таверна! — Стоки с интересом высунулся из окна. — Что ты задумал?

— Я просто не прощу себе, если наш малыш останется девственником и не испытает земного наслаждения, — хитро проронил Джулиан.

— Зачем?

— Он должен иметь представление, каково это, быть с женщиной. Считай, что это моя блажь.

Мужчины вывели под руки растерянного и помрачневшего парня и протащили по дощатому полу вдоль таверны прямиком к небольшой дверке, скрывающейся почти рядом с амбаром. Джулиан постучал. Скрип двери заставил его жертву вздрогнуть. На них смотрело молодое, но потрепанное лицо розовощекой девушки.

Джулиан кинул женщине серебряную монету, и та, хитро окинув компанию жадным проницательным взглядом, вцепилась в руку самого молодого из посетителей, уводя за собой.

— Он, несомненно, подойдет, — равнодушным тоном произнес Джулиан, облокачиваясь на деревянную стену.

— Ты уверен? — Стоки по обыкновению скривил рот. — Мне он не нравится.

— Ты просто ревнуешь.

— Ничего подобного!

— Относись к нему, как к питомцу или младшему брату. Ты не должен забывать, для меня он всего лишь инструмент мести.

— Я не уверен, что он способен выполнить то, что ты задумал.

— А я не сомневаюсь. Он яд, и мы его усилим. Ты видел его глаза, это глаза зверя. Я собираюсь выдрессировать его, воспитав в нем инстинкт безжалостного убийцы. Он станет самым настоящим Джулиани и самым прекрасным. О да, он истинный зверь!