Зверь - [96]

Захват всей банды с поличным дал свои результаты. Захарьян не стал запираться, а тут же выложил все, что знал. А знал он немало. Сидел передо мной здоровенный бугаина с шеей борца и плечами метателя молота, красными воспаленными и трусливыми глазами преданно заглядывал мне в глаза и почем зря закладывал своего хозяина.

— Где, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Барковым? — спросил я.

— Не понял, — с кем? — Захарьян вытянул шею и даже привстал — так ему хотелось мне угодить.

— С Завьяловым Вадимом Вадимовичем?

— Ах, с Завьяловым… Два года назад повязали меня за квартирную кражу. А поскольку я уже был судим, мне корячился большой срок. Я следователю: так, мол, и так, как бы прикрыть дело? Он запросил за это пятьдесят тысяч.

— Кто следователь?

— Иванов Александр Андреевич из Октябрьской ментовки.

Оказывается, и такие есть Ивановы. Козел! Такую славную фамилию испоганил!

— Продолжайте.

— Эти пятьдесят тысяч одолжил моей матери Вадим Вадимович.

— А вы что, раньше с ним были знакомы?

— Нет. Моя мать работает у него уборщицей. Рассказала ему обо мне. Вот он и посодействовал.

Кажется, этот кабан совсем успокоился. Даже взгляд черных глаз стал обычным для него — нагловатым. Пора выводить его из состояния покоя и благодушия. Давно пора.

— За что, Захарьян, вы убили Свистунова? — жестко спросил я.

Глазки его заслезились от страха и забегали — туда-сюда, туда-сюда. Лицо исказилось, побледнело, затем пошло красными пятнами и теперь выражало панику, панику и ничего, кроме паники.

— Я не убивал, гражданин следователь!

— А кто убил?

— Тугрик. Это он, бандюга, убил! Он. Клянусь!

— Зеленский?

— А? Да-да, Зеленский. Он самый. А мои руки чисты! — И он показал мне свои руки, как бы предлагая удостовериться в их чистоте.

— За что его убили?

— Я точно не знаю, гражданин следователь. — Заюлил Захарьян взглядом, заелозил на стуле. И чтобы быть более убедительным, даже сложил руки лодочкой на груди, воскликнул: — Клянусь! У них свои разборки. Слышал, будто Свистун сдал Тугрика ментам… То есть, простите, а хотел сказать милиции. Вот.

— Каким же образом вы оказались вместе с Зеленским на квартире у Сергуньковой?

— Это у той самой бабы, где Тугрик Свистуна?

— Да.

— Очень просто оказался. Тугрик сказал, что надо попроведывать одного кореша. Ну я и пошел без задних мыслей. Откуда ж я мог знать, что он задумал, верно?

— Лжете, Захарьян!

— Зачем же вы меня обижаете, гражданин следователь! — захныкал он. — Я все, как на духу!

— Убийство Свистунова заказал Барков?

— Какой еще?! — пуще прежнего испугался Захарьян. — Зачем вы меня путаете?!

— Вы сами себя путаете, Тофик Иванович. Желаете накрутить себе лишний пяток лет своим запирательством? Я не против. В таких случаях говорят: хозяин — барин.

— А можно мне подумать, гражданин следователь? — заканючил Захарьян. Я так устал, так устал! Голова что-то… Можно я завтра?

— Можно и через месяц, — равнодушно сказал я, пожав плечами. — Я ведь для вас стараюсь. Хотел, чтобы вы своим признанием облегчили душу и немного скостили себе срок. Мне же, честно говоря, ваши показания до лампочки. Я и так знаю, что убийство Свистунова вам заказал Барков потому, что тот у него украл кассету с фильмом и пытался его этим шантажировать. Ведь так?

Все! Мой удар достиг цели. Противник был деморализован. Теперь он пребывал в глубокой прострации и даже не помышлял из неё выбраться. Лицо его обмякло, челюсть отпала. Осоловелым взглядом он тупо смотрел на окно, в которое шумно и требовательно стучалась воля. Там осталась шикарная жизнь, рестораны, квартира, «мицубиси», красивые и сладкие телки. Не скоро теперь все это ему светит. Не скоро. Впереди его ждет вонючий следственный изолятор, набитый зеками, будто бочка — селедкой, пересыльные тюрьмы, этапы, мат надзирателей да лай свирепых псов. Эх, ма! Суки пархатые! Лучшие свои годы чалиться теперь на казенных нарах! И до того ему стало себя жалко, до того звериная тоска хватанула за сердце, что он не выдержал и заплакал. И уже не в состоянии ответить на мой вопрос, он лишь молча кивнул, громко и совсем несолидно шмыгнув носом.

Я налил в стакан воды, подал ему. Он с жадностью выпил и попросил еще. Опорожнив второй стакан, Захарьян немного успокоился. Пора продолжать допрос.

— Каким образом вы вышли на Свистунова? — спросил я.

— Это было несложно. Свистун чуть не каждому предлагал «грабануть крутого». Когда я о нем сказал Завьялову… Или как там его?

— Барков.

— Ага, — кивнул Захарьян. — Тот и предложил слепить ментам горбатого, то есть извините, предоставить доказательства виновности Тугрика. Я поначалу ничего не понял, думал, что хозяин хочет сдать Семена. Но когда Вадим Вадимович все объяснил, то я очень удивился его хитрости.

— Каким образом у Зеленского оказался нож Виталия Попова?

— Шкилета, что ли?

— Да.

— Совершенно случайно. В мае хозяин мне предложил сняться в фильме, обещав заплать полторы тысячи зелененьких. Но когда я узнал, что должен буду делать, то испугался и пошел в отказ. Тогда он мне сказал, чтобы подыскал для съемок двухметрового громилу с лицом отъявленного бандита. В баре «У дяди Вани» я увидел Тугрика, который недавно слинял с зоны. Побазарили. Я ему предложил за тысячу баксов сделать работу. Он согласился.