Зверь - [22]

— Что вы имеете в виду?

— У меня создалось впечатление, что кто-то специально хочет представить все как изнасилование.

— Об этом стоит подумать. Спасибо, Андрей Васильевич, за разъяснение. До свидания!

— Всего вам хорошего, Николай Сергеевич!

Я сел за машинку и отпечатал постановления о назначении экспертиз вещественных доказательств. Позвонил хорошо мне знакомому эксперту Татьяничевой Алле Викторовне. Поздоровавшись и назвав себя, я сказал:

— Алла Викторовна, к вам из облбюро должны поступить образцы спермы, обнаруженные у потерпевших Сунжикова и Субботиной.

— Вы имеете в виду это чудовищное убийство подростков?

— Да, именно оно.

— И что же вы хотите, Николай Сергеевич?

— Вы смогли бы провести эту экспертизу вне очереди. Постановления я сегодня подвезу. Пока меня интересует лишь группа крови насильников.

— Сегодня вы смогли бы их сделать?

— Нет, сегодня вряд ли. Возможно завтра. Позвоните мне утречком.

— И ещё просьба — оставьте образцы спермы. При появлении подозреваемых я хочу попытаться провести генетическую экспертизу в Сибирском отделении Академии наук.

— Хорошо, сделаю.

Отправив с курьером постановления, я стал ждать свидетеля Толкунова.

Глава девятая. Говоров. Сквер «Первомайский»

Да, совсем забыл сообщить, что мы с Таней подали заявление в ЗАГС. Красивая дама бальзаковского возраста, принимавшая у нас заявление, выяснив, что я лишь вчера разошелся, удивленно затрепетала наклеенными ресницами и с осуждением проговорила:

— Однако у вас и темпы, молодой человек!

На что я резонно возразил:

— К этой торжественной минуте я шел всю свою сознательную жизнь.

— Все так говорят, — тоном оскорбленной добродетели проговорила дама и поджала полные губы.

— А я никогда не скрывал, что мое жизненное кредо — быть ближе к народу, жить его бедами, нуждами, чаяниями. И потом, разве законом установлен какой-то срок подачи заявления в ЗАГС после развода?

— Нет. Но ведь существуют этические нормы. Неудобно, знаете ли.

— Неудобно надевать тельняшку, стоя на голове. У меня, мадам, складывается впечатление, что вы пытаетесь посеять семена сомнения в голове моей невесты. Так вот, вынужден предупредить, что ничего у вас не получится — слишком долго она этого ждала, чтобы реагировать на подобные инсинуации в мой адрес.

Дама внимательно посмотрела на Таню и улыбнулась. С сочувствием сказала:

— У вас будет веселый муж.

— Это-то меня больше всего вдохновляет, — ответила Таня. — Терпеть не могу постые физиономии да ещё нравоучения.

И я понял, что у меня будет достойная жена.

Потом мы заехали в общежитие, погрузили мои немногочисленные вещи в «Шевроле» и покатили на мое новое местожительво, а если быть более конкретным — на квартиру Таниных родителей. Этот мой шаг был заренее с ними оговорен. На что будущий тесть Александр Иванович Кулешов, своими неожиданными пассажами вводивший в смущение не только своих домочадцев, но и людей с более крепкой нервной системой, к каковым не без основания я отношу себя, со свойственной ему прямолинейностью сказал:

— Ну и правильно. Чего уж там, когда вы уже давно спите. Только не очень усердствуйте по ночам. А то моя Маша приходит в волнение и требует от меня не свойственных моему возрасту подвигов. — Александр Иванович громко рассмеялся, очень довольный своей шуткой.

— Папа, как тебе не стыдно! — возмутилась Таня.

Внутри моей будущей тещи Марии Викторовны что-то застучало, забренчало и вышло наружу лишь каким-то странным нечленораздельным звуком: «Йойк!» На большее она была не способна.

— А почему мне должно быть стыдно?! — очень удивился Александр Иванович. — Ведь это же естественно. А то, что естественно, то не безобразно. Верно, Андрей? — обратился он ко мне за поддержкой.

— В общем и целом, — ответил я уклончиво, чтобы не испортить отношения с Марией Викторовой в самом начале нашего совместного пути. Сколько времени нам предстоит прожить вместе, любя и ненавидя друг друга, знает только Бог. Так стоит ли начинать с осложнений.

Это было вчера. А сегодня на ужин Мария Викторовна приготовила фаршированные блинчики, да такие, что я не фигурально, а совершенно натурально облизал пальцы. До этого, живя в общежитии, я частенько на ужин довольствовался лишь духовной пищей, но как только что имел возможность убедиться — физическая может быть нисколько не хуже, а по некоторым компонентам даже превосходить. Словом, первый семейный ужин мне очень понравился.

После ужина я посвятил Таню в детали предстоящей операции.

— А это не опасно? — спросила она.

— Кроме некоторых моральных издержек, мне это ничем большим не грозит, — ответил и стал скрупулезно готовиться к рандеву со своими соотечественниками неопределенного пола и непонятного предназначения. Первое, что сделал, тщательно побрился. Затем надел свой парадно-выходной костюм, повязал на шею легкомысленный Танин платок, подвел под глазами тени, слегка подкрасил губы. Придирчиво осмотрел себя в зеркало, обратился к Тане:

— Ну как я тебе?

— Впечатляешь! — рассмеялась она. — У тебя не будет отбоя от поклонников.

— Как это? — не понял я её юмора.

— Но ведь они, насколько я знаю, делятся на активных и пассивных. Так вот ты сейчас типичный пассивный. И потом, ты уверен, что не встретишься на улице с кем-нибудь из знакомых. Что о тебе могут подумать?